Сергей Витте - Воспоминания (Царствование Николая II, Том 2)

Его Величеству не угодно было признать, что такой образ действий администрации способствовал левизне Думы и в письме ко мне от 15-го апреля Государю угодно было писать:

"Мне кажется, что Дума получилась такая крайняя не вследствие репрессивных мер правительства, а благодаря... полнейшего воздержания всех властей от выборной кампании, чего не бывает в других государствах".

Итак циркуляр Булыгина должен был быть для декорации, а правительство исподтишка все таки должно было влиять на выборы. Одним словом, законы это одна вещь, а исполнение их другая. Мало ли что говорится хотя бы в законах и Государевых актах! Это лозунг введенный Столыпиным, которого правительство, хотя и с меньшим нахальством, нежели при Столыпине, держится и поныне и будет впредь держаться, покуда не произойдет чего-либо особого!..

В чем же заключался существенный недостаток выборного закона, последовавшего после 17-го октября?

Главнейшее в том же, в чем заключался недостаток закона 6-го августа, ибо выборный закон 17-го октября не мог изменить главную черту закона 6-го августа - его, если можно так выразиться, {313} крестьянский характер. Тогда было признано, что Держава может положиться только на крестьянство, которое по традициям верно Самодержавию.

Царь и Народ!..

И действительно тогда все, что говорили Гучковы и гр. Бобринские и Крестовниковы (председатель московского биржевого комитета) и Мещерские ("Гражданин") и Суворины ("Новое Время") - все под тем или другим соусом требовали или домогались ограничения неограниченности Царя, один народ безмолвствовал. Поэтому такие архиконсерваторы, как Победоносцев, Лобко и прочие, все настаивали на преимуществах в выборном законе крестьянству. Когда же крестьянство без всякого другого ценза, кроме ценза "крестьянство", в значительном числе явилось в Государственную Думу по закону 17-го октября, который все, что касалось крестьянства, оставил без изменения с тем, что было определено в законе 6-го августа, то сказалось, что оно или беспрограммно, или имеет одну лишь программу - "дополнительный надел землею, продолжение действия Великого Императора Освободителя". А когда правительство уже Горемыкина явилось в Думу и сказало :

"Земли ни в каком случае, частная собственность священна", то тогда крестьянство пошло не за Царским правительством, а за теми, которые сказали:

"Первое дело мы вам дадим землю да в придаток и свободу", т. е. за кадетами (Милюков, Гессен) и трудовиками.

Крестьянство и крестьянские выборы дали весь тон Думе, а закон 17-го октября в этом отношении очень мало изменил бы положение, если бы после манифеста 17-го октября оставил выборный закон 6-го августа без изменений. При создании этого закона доминировали две, впоследствии друг друга исключавшие мысли, с одной стороны: только крестьянство осталось верно неограниченному Самодержавию, а с другой: мы поэтому соберем преимущественно крестьянскую Думу. Но упустили из виду, что первая мысль находится в соответствии со второй только при условии, что и политика неограниченного Самодержца останется прежняя, по которой народ мог искать высшей справедливости только у Царя Самодержца, а когда политика эта одновременно с созывом Думы изменилась и то, что Самодержец Александр II-ой считал справедливым, Самодержец Николай II-ой признал преступным и поползновением на чужую священную собственность, то все положение вещей перевернулось.

Тогда именно лица, которые имели большой полный карман, а особливо земельную {314} собственность, из будирующих либералов, мечтающих об ограничении своего Монарха, с испугу забыли все прошедшее и многие из них начали кричать:

- Царь, явилась крамола, требуют уничтожения основ, на которых зиждется современные культурные государства, священного права собственности. Твои ближайшие слуги по малохарактерности или коварству Тебе изменяют, гони их, a тех, которые просят Тебя продолжать политику наделения землею крестьянства, примененную Твоим Великим дедом, казни их, ссылай и сажай в тюрьму.

Явился и галантный, обмазанный с головы до ног русским либерализмом, оратор школы русских губернских и земских собраний, который и совершил государственный переворот 3-го июня, уничтожив выборный закон 17-го октября и введший новый закон 3-го июня - закон, который очень прост с точки зрения принципов, положенных в его основу, ибо он основан только на таком простом принципе: "получить такую Думу, которая в большинстве своем, а следовательно и в своем целом, была бы послушна правительству. Думцы могут для блезира и говорить громкие либеральные речи, а в конце концов сделают так, как прикажут". *

В конце апреля месяца последовало открытие нового Государственного Совета и Государственной Думы; ранее открытия Государственной Думы происходило торжественное, предварительное открытие этих учреждений в Зимнем Дворце; там присутствовали с одной стороны все члены Государственного Совета, а с другой стороны, все съехавшиеся члены Государственной Думы.

Государь явился в зал, в котором присутствовали члены Государственного Совета и Государственной Думы, в порядке большого выхода, со всеми высшими чинами Двора и со всею свитою. В зале дворца присутствовал весь чиновный мир, а, равно и высшее общество.

Выход этот, имеющий, конечно, историческое значение, так как это был первый и единственный выход Государя Императора к представителям народа, как верхней, так и нижней Палаты - был крайне торжественен.

Его Величество был довольно бледен, но довольно спокоен и имел весьма торжественный вид.

{315} Государь Император сказал слово весьма государственное и разумное. Очень жаль, что некоторые из указаний Его Величества были не выполнены по точному их смыслу.

* Не буду здесь приводить это слово; в нем для меня впоследствии сделалась знаменательной следующая фраза: "Да исполнятся горячие Мои желания видеть народ Мой счастливым и передать Сыну Моему в наследие государство крепкое, благоустроенное и просвещенное".

Эта тирада находилась в проекте приветственного слова, переданного, как это мне сделалось впоследствии известным, Трепову 25 апреля и составленного В. И. Ковалевским между прочим при участии столпов партии народной свободы, группы тех же деятелей, которые тем же путем представили критику основных законов, составленных советом, о чем я говорил ранее, передавая историю основных законов. *

Это открытие нового Государственного Совета и Государственной Думы, во всяком случае встреча Монарха с представителями народа - представляла собою исторический акт.

Кажется, имеется картина, нарисованная каким-то художником, в которой изображен момент, когда Государь, окруженный членами Государственного Совета и членами Государственной Думы, читает свою речь.