Сергей Витте - Воспоминания (Царствование Николая II, Том 2)

http://foto.vl.ru/VlDateI.htm

27.06.1907 В Петербурге за участие в убийстве столичного градоначальника В.Ф. фон дер Лауница казнены неизвестные боевики-эсеры, именующие себя Гронским и Штифтарем. Подлинные фамилии следствию тогда установить не удалось.

Боевиками были Василий Сулятицкий и Лев Зильберберг. Непосредственный исполнитель убийства Евгений Федорович Кудрявцев (партийная кличка "Адмирал") был застрелен на месте покушения в декабре 1906 года.

См. также http://savinkov.by.ru/terror2_2.htm, ; ldn-knigi)

Узнали ли - кто он такой или нет - мне неизвестно, но несомненно, что это был один из партии революционеров-анархистов, назначенный, по приговору этой партии, для убийства Лауница.

Будучи вообще противником всяких убийств, подобных настоящему, и находя, что убийства эти для развития прогресса в государстве приносить гораздо больше вреда, нежели пользы, я тем не менее должен сказать, что раз эта партия находит, что только убийством подобных лиц можно достигнуть государственного устройства, более {354} соответствующего гуманным началам, то довольно естественно, что они убили Лауница.

27-го декабря последовало такое же убийство главного военного прокурора Павлова. Павлов был прокурором военного суда, когда я был председателем совета министров, и тогда он пользовался репутацией крайне жестокого человека.

(дополнение; ldn-knigi:

http://www.kharchenko.com/date/jan/09-v.shtml

Во время обычной утренней прогулки убит главный военный прокурор генерал-лейтенант В.П. ПАВЛОВ. Убийца, матрос ЕГОРОВ, был расстрелян по приговору военно-полевого суда.)

Это он представил в совет министров предложена об установлении полевой юстиции.

Совет министров во время моего премьерства предложения генерала Павлова отверг единогласно. Но Столыпин во время междудумья ввел эти правила полевой юстиции, и полевая юстиция существовала до второй Государственной Думы. Закон о полевой юстиции был введен в порядке статьи 87-ой, т. е. на основании того, что Дума не существует, а потому впредь до созыва Думы, совет министров может вводить те или другие экстренный, чрезвычайные меры.

Когда же была собрана вторая Государственная Дума, то закон о полевой юстиции должен был обсуждаться в Государственной Думе. Рассмотрев этот закон, Государственная Дума отвергла его, но это не помешало Столыпину провести ту же самую меру другим порядком, т. е. внеся положение о полевой юстиции, - которое дает администрации полнейший произвол судить и рядить военными полевыми судами всякого, кого пожелает правительство - в военное законодательство, которое не подлежит обсуждению законодательных собраний, т. е. Государственной Думы и Государственного Совета.

Конечно, и этот акт со стороны Столыпина был опять-таки неправилен; он являлся прямым обходом точного смысла, как основных законов, так и положения о Государственной Думе и Государственного Совета, - тем не менее порядок этот существует и до настоящего времени.

Генерал Павлов, инициатор и ярый сторонник полевой юстиции, вообще, в отношении всех дел, касающихся гражданских лиц, которые судились по военным законам, был крайне несправедлив и беспощаден. Он часто получал предупреждения о том, что он будет убит.

Вследствие этого, генерал Павлов, живя в казенном здании, там, где помещается высший военный суд, в последнее перед его убийством время, не выходил совсем на улицу, а утром, чтобы {355} подышать чистым воздухом, выходил в садик, находящийся во двор этого здания.

27-го декабря неизвестный вошел в этот сад, убил Павлова и затем убежал.

В конце декабря произошли крупные рабочие беспорядки в Одессе, которые продолжались и в начале 1907 года.

Государственная роспись на 1906 год была утверждена в прежнем порядке, т. е. через прежний Государственный Совет тогда, когда я еще был председателем совета министров.

На 1907 год предстояло утвердить новую государственную роспись, но так как вторая Государственная Дума и Государственный Совет были собраны только в конце февраля месяца, то государственная роспись не могла быть рассмотрена и утверждена, а потому явился вопрос: как в данном случае поступить? Законы, очевидно, не могли предвидеть - и не предвидели, - чтобы роспуск Думы мог быть сделан таким образом, как это было сделано правительством Столыпина, т. е. распустив Государственную Думу в июле месяц, не собрать новую Думу немедленно, скажем в сентябрь или октябрь, т. е. в такой срок, чтобы она могла рассмотреть роспись на 1907 год. Такого произвола действий со стороны правительства, конечно, закон предвидеть не мог. Поэтому явилось такое экстраординарное положение, что в 1907 году пришлось начать жить, не имя государственной росписи; государственная же роспись не имелась именно потому, что правительство, как бы намеренно, не собрало во время Государственную Думу.

Вследствие этого, 1-го января был распубликован проект государственной росписи, который должен будет рассматриваться Государственной Думой и Государственным Советом, когда эти законодательные учреждения будут собраны, а до того времени, до времени созыва законодательных учреждений, в порядке верховного управления был ассигнован, - согласно объявленной, но никем не утвержденной государственной росписи, - временный кредит на время с января по июнь месяц, т. е. почти на полгода. Мера эта, конечно, была безусловно произвольная.

11-го января последовало увольнение морского министра адмирала Бирилева и назначение вместо него адмирала Дикова.

{356} Когда я уходил из председателей совета министров, то адмирал Бирилев очень меня уговаривал этого не делать, высказывая, что он знает от Ее Величества, что Государь не желал тогда меня отпустить.

Я говорил Бирилеву, что я готов остаться, если будут уважены те условия, которые я поставил и исполнение которых я считаю необходимым для того, чтобы я мог явиться в Государственную Думу. Кроме того, я говорил Бирилеву, что я уверен в том, что если даже эти условия и будут уважены, то вслед за тем, через некоторое время, я буду поставлен в такие условия, что все равно должен буду, быть может, покинуть место председателя совета министров, но уже не по собственному желанию и не по собственной инициативе.

На это мне Бирилев сказал: "Ну, этого не может быть" - и добавил следующее:

- Когда Государю Императору угодно было назначить меня морским министром, то я сказал Его Величеству, что я, конечно, исполню всякое его приказание, а потому, если он желает, чтобы я был морским министром, то я приму это место, что, конечно, я не ставлю никаких условий, а только прошу одно: когда Его Величество будет мною недоволен и пожелает, чтобы я ушел, то он скажет мне об этом совершенно откровенно.

* После моего ухода он остался морским министром и, когда мне случалось в 1907 году его встречать, он только жаловался на Великого Князя, когда же я его как-то спросил, продолжает ли он думать, что я сделал ошибку, что ушел в виду влияний Великого Князя и прочих закулисных деятелей, он ответил утвердительно, сказав: