Сергей Витте - Воспоминания (Детство, Царствование Александра II и Александра III)

Получив это назначение, Вендрих поехал по всем железным дорогам приводить их в порядок. Все железнодорожные управления, все железнодорожные деятели хорошо знали цену Вендриху, что он человек, хотя и недурной, но человек крайне ограниченный - глупый, с известным прямолинейным нахальством. Вследствие этого он предъявил к агентам железных дорог, такие требования, которые были неисполнимы и очень грубы. Но, в конце концов, все же иногда своими распоряжениями по уничтожению железнодорожной залежи, он приносил пользу, так как он был человеком назначенным и с особыми полномочиями, то, конечно, он несколько, так сказать, будил деятельность железных дорог там, где она находилась в состоянии спячки, но в общем он скоре запутывал дело, чем приносил пользу.

В результате последовали жалобы не только на Гюббенета, но и на Вендриха.

В конце концов Император Александр III стал предъявлять Гюббенету требования об увольнении тех или других лиц за неисправности жел. дорог. Требования эти исходили от аттестаций полковника Вендриха, часто совершенно неправильных. Государь же прислушивался к мнению Вендриха именно потому, что он был военный (полковник). Через военные же сферы Вендрих добрался до Его Величества в том смысле, что Император обращал внимание на отзывы Вендриха и ожидал от его деятельности особых услуг. Вендрих же, хотя и был назначен Гюббенетом, но, очевидно, {230} при этом случае, пожелал сам стать в прямые отношения к Государю Императору. Поэтому он доносил Императору помимо Гюббенета, вследствие чего в конце концов отношения его к Гюббенету крайне обострились.

Гюббенет уклонялся выполнить некоторые повеления Государя Императора, в результат чего он должен был уйти.

Тогда естественным кандидатом на пост министра путей сообщения явился Вендрих. Но когда кандидатура Вендриха была поставлена, то это всех знающих его ограниченность и его самодурство (присущее всем ограниченным людям), очень испугало. Его терпели и может быть даже рекомендовали на какую-нибудь второстепенную роль, но когда явилась мысль о том, чтобы назначить его министром путей сообщения, то, конечно, все испугались и начали отговаривать Государя. Все, зная Вендриха, понимали, что он не может занять места министра путей сообщения, а что его можно рекомендовать именно только на такие роли, как поехать, распорядиться и т. п.

Но особенно убеждать в этом Государя не пришлось, потому что, по-видимому, Император давно имел в виду назначить меня министром путей сообщения, что и исполнил, несмотря на то, что я был директором департамента всего один год или немного более. Моим назначением был удивлен весь петербургский мир.

Я был назначен министром путей сообщения в начале 1892 года.

Вообще во время моей служебной карьеры я никогда не был большим охотником переменять служебный персонал и делал это только в крайности. Будучи назначен министром путей сообщения я привлек в министерство двух опытных управляющих железными дорогами, а именно управляющего Московско-Курской ж. д. - инженера Сумарокова, который был мною назначен начальником управления железных дорог, а также и управляющего Либавской жел. дорогой - инженера Ададурова, который был мною назначен начальником управления строющихся дорог.

Затем в министерство на второстепенные должности мною также были приглашены лица, из числа местных железнодорожных деятелей - знакомых с железнодорожною жизнью, в особенности с жизнью коммерческой. Так, например, Шабуневич, который и до настоящего времени служит в министерстве путей сообщения; Гордон (который теперь уже умер) и еще несколько других лиц.

{231} Товарищем моим по министерству путей сообщения я пригласил Иващенкова, бывшего до того времени директором одного из департаментов государственного контроля, т. е. одним из помощников Тертия Ивановича Филиппова. - Когда я был назначен министром финансов - этот Иващенков сделался моим товарищем и по министерству финансов. Затем он перешел снова на прежнюю службу в государственный контроль - товарищем государственного контролера, так как служба эта была ему более близка и он рассчитывал сделаться с уходом Тертия Ивановича Филиппова государственным контролером, на что он имел решительно все права. Но это не сбылось: когда Тертий Иванович Филиппов умер, то государственным контролером, по рекомендации военного министра Ванновского, был назначен директор его канцелярии и бывший преподаватель Государя Императора - когда Государь Император был наследником, - генерал Лобко. - Вследствие этого Анатолий Павлович Иващенков был сделан членом Государственного Совета и как член Государственного Совета пользовался общим уважением, вследствие его в высшей степени уравновешенного характера, скромности и больших знаний в области государственного контроля и вообще государственного хозяйства. В настоящее время Анатолия Павловича Иващенкова уже не существует на свете; он умер.

Когда я вступил в должность министра путей сообщения, то самое дело меня не смущало, так как я это дело превосходно знал потому что главная часть в министерстве путей сообщения - железнодорожная, с которой я был вполне ознакомлен, - могу сказать, что в то время в этой области я числился одним из первых специалистов. В отношении же других отраслей министерства путей сообщения, - а именно грунтовых и шоссейных дорог и водяных сообщений - я находился в несколько другом положении, так как эти отрасли я знал сравнительно мало.

Именно эти отрасли и возбуждали мои сомнения, так. как все-таки я знал их настолько, чтобы видеть, что именно в этих отраслях между инженерами и служащими по шоссейным дорогам и по водным сообщениям совершается масса злоупотреблений. Вообще это такие ведомства, которые испокон веков, еще со времен Мельникова, пользовались и не без основания репутацией ведомств не вполне чистых. Мне пришлось начать борьбу с этими злоупотреблениями; но так как я оставался {232} министром путей сообщения недолго, то я только начал эту борьбу, - затем все это заглохло.

Когда я был назначен министром путей сообщения, то прежде всего мне предстояло отделаться от Вендриха, так как Вендрих, ездя по железным дорогам, хотя и приносил некоторую пользу в том смысле, что он будил служащих железнодорожных на тех дорогах, где они спали, но, в конце концов, он приносил боле вреда предъявлением невозможных требований и резкостью обращения, вообще своею, что называется по-русски, "шальностью". Вообще Вендрих человек шальной.

Но у него это качество, так сказать, особого рода; он не такой шальной, каким бывает русский человек; он шальной немец, с известною узостью взглядов, известной мстительностью, хотя, в сущности, он человек не дурной, а несомненно честный и порядочный.