Марк Льюис - Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Такой единственный в своем роде статус императора узаконен перед людьми в многочисленных традициях и правовых актах. Император воспринимался воплощением власти, даже когда авторы некоторых летописей периода Восточной Хань называли его гоцзя (государство). Все государственные должности и оклады денежного содержания чиновников следовало воспринимать как личные дары императора, хотя он делегировал свои полномочия тем, кто назначал кандидатов на должности пониже, и все чиновники числились его «слугами» (нень). Более того, разряды по заслугам, присуждавшиеся земледельцам, тоже считались дарами императора, как и специальные посохи, дарованные людям старше семидесяти лет. Он служил высшим судьей, последней инстанцией для обиженных и оскорбленных, и мог казнить и миловать по собственному усмотрению. К тому же он пользовался правом прощения приговоренных к смерти уголовников. И этим правом он пользовался весьма часто. В основе свода законов династии лежали декреты ее основателя, а императорские воззвания автоматически приобретали силу закона. Все остававшиеся необработанными земли считались его личной собственностью, и этим положением оправдалось создание просторных императорских охотничьих угодий, воспетых в поэзии периода династии Хань, а также провозглашение государственной монополии на добычу железа и соли 10.

В дополнение к названной административной, судебной и хозяйственной власти император пользовался исключительными полномочиями на проведение всевозможных ритуалов и определение государственных расходов. Дворцы императорской семьи и здания, имеющие отношение к функционированию императорского двора, занимали половину площади столицы. Эти здания служили сценами для проведения утонченных ритуалов, во время которых все придворные простирались ниц перед императором. Кроме того, из императорских мавзолеев постепенно выстроилась линия рукотворных гор, которые зримо возвышались над Чаньанем и служили местом постоянного жертвоприношения, сопровождаемого песнопениями и танцами. За императорскими усыпальницами следило население близлежащих городов, построенных исключительно для смотрителей мавзолеев. Во времена Западной Хань храмы в честь первых двух императоров соорудили в каждом китайском округе. Для обозначения себя самого император пользовался личным обращением ( чжень ), и его смерть тоже обозначалась специальным словом (бен). Исключительно императору предназначались определенные цвета и декоративные средства, а также формы знамен и конструкции колесниц. Ко всем воротам в стене столицы подходила дорога из трех полос, причем колея посередине предназначалась для проезда одного только императора. Попасть на территорию дворцового комплекса можно было исключительно с разрешения императора. Любая угроза жизни императора или уничтожение предметов, связанных с императорской родословной, каралась смертью.

Все эти меры служили возвеличиванию императора как центральной фигуры его вотчины и источника политической власти. Кое-кто из западных ученых, опровергавших штамп «восточного деспотизма», утверждал, что представители бюрократии якобы изобрели способы ограничения власти императора с помощью обращения к Небесам как источнику предзнаменований. Тем самым они внедряли некое подобие «разделения полномочий». А их коллеги зашли настолько далеко, что стали утверждать, будто настоящей властью пользовалась сама бюрократия, в то время как император подобно современному монарху Великобритании «служил символом власти, но не правил». Какие бы похвальные намерения ни крылись за такими аргументами, они не соответствуют действительности.

Ярчайшей демонстрацией этого служит способ, с помощью которого полномочия в сфере определения политики передавались официальной бюрократией любой группе людей – в основном евнухов или императорских свойственников (родственники по браку), – окружавших личность императора. Такая передача власти «внешним» двором двору «внутреннему» получила правовое обоснование в период правления императора У, и ее практиковали на протяжении истории раннего императорского и средневекового Китая, когда монархи не обладали такой самодержавной властью, как в более позднем императорском Китае. Пока официальная бюрократия не располагала эффективной основой самостоятельной власти. Далеко не обладавшие полнотой власти для обуздания императора или заметного влияния на политику мандарины раннего императорского Китая смирились со своим бессилием и служили всего лишь приводными ремнями политики, сформулированной другими людьми.

Как главное должностное лицо империи, высший судья и верховный священник, император не знал никаких пределов своей власти, кроме тех, что нельзя было не учитывать, наложенных самой биологией. Так как он приходился потомком предыдущим императорам, его стремление к существенным изменениям в законе или культе можно было трактовать как проявление сыновней непочтительности. Тем не менее на всем протяжении существования династии Хань любой император позволял себе менять порядки, доставшиеся ему от предков, по собственному усмотрению. Императорам, нуждавшимся в информации, приходилось полагаться на людей своего окружения, поэтому они страдали от своего незнания мира за пределами двора. Монархи к тому же зависели от сановников, которым приходилось поручать выполнение высочайших распоряжений в отдаленных областях. К тому же многие императоры, как и все люди, предпочитали работе развлечения и с радостью перепоручали управление государством доверенным лицам.

И возможно, важнейшим моментом следовало бы назвать то, что, пока император оставался слишком молодым, власть фактически переходила к тому, кто осмеливался выступать от его имени. Так как в интересах вельмож двора было выгодно иметь на престоле слабого императора, в историю династии Хань вошла укоренившаяся тенденция, когда император умирал молодым. Гибель нескольких императоров или их наследников в расцвете сил служит основанием для предположения о возможности убийства монархов как средства обеспечения покладистости правителя. Кульминационный момент наступил в последнем столетии правления династии Хань, когда на престол не смог взойти ни один взрослый наследник. Но даже когда император не обладал способностью к управлению страной от собственного имени, он все равно оставался единственным источником власти при дворе, поэтому его личностью, доминировавшей над государственной политикой, управляли придворные евнухи или свойственники. Император продолжал оставаться единственным источником власти даже в самом конце династии Хань, когда соперничавшие воеводы изо всех сил боролись за приобретение влияния над последним малолетним императором.