Марк Льюис - Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Рис. 12. Изображение сидящего землевладельца и его слуги, ссыпающего зерно в амбар коленопреклоненного старого хлебороба

Глава в «Книге поздней Хань» (Хоу Хань шу ), посвященная «единственной в своем роде манере поведения», в которой повествуется о мужчинах, отказавшихся от государственной должности и на пенсии занимавшихся воспитанием в себе добродетели, содержит несколько рассказов о примерах великодушия. В некоторых из них речь идет о богатых семьях, постоянно помогавших соседям или спасавших сотни человек от смерти, когда случался голод или гражданская война. В других главах внимание читателей сосредоточивается на доброте отдельных людей. А еще встречаются абзацы из династических хроник, где говорится, как отдельные представители или целые кланы тратили все свое богатство ради помощи нуждающимся. В результате члены щедрых семей оставались совсем без излишков, зато «сироты и вдовы, как принадлежавшие их клану, так и со стороны, нашли у них пристанище» 37.

Важность благотворительности и раздачи подарков нашла отображение в легендах о том, как богатство и власть известных кланов возникли благодаря великодушию их предков. Это великодушие приняло форму либо «анонимной доброты» к незнакомцам, оказавшимся духами, либо склонности к жертвоприношению. Когда некто Хэ Бигань приютил восемьдесят с лишним седовласых стариков, попавших под проливной дождь, они дали ему 990 счетных прутиков, объявив о том, что потомков Хэ, удостоившихся государственной службы, будет столь же, сколько этих прутиков. В другой сказке член клана Чжан укрыл у себя на груди некую птицу. Эта птица превратилась в застежку пояса, и, пока его потомки хранили данную застежку, их богатство прибывало. Мужчины клана Инь ежегодно приносили пожертвования Гуань Чжуну из царства Ци. Однажды новогодним утром им явился бог очага, он поздравил домочадцев, и в его честь в жертву принесли желтого ягненка. С того времени клан Инь начал сказочно богатеть, а принесение в жертву желтого ягненка богу очага на Новый год стало семейной традицией. Несколько таких сюжетов воплотились в поговорках жителей столичной области. Эти рассказы, по сюжетам которых милосердие чудесным образом обернулось большим богатством, существуют в жанре притчи или народной сказки об общественной деятельности родовых кланов, проявлявших общественное великодушие для поддержания своего престижа и власти.

Надо сказать, что великодушие предводителей великих семей вело к власти и влиянию каналами весьма сомнительными. В дополнение к тому, что они делились своим богатством с соседями победнее, представители родовых кланов занимали посты на государственной службе, купленные на взятки или щедрые дары тем, кто находился у кормила власти. Взятки расценивались как своего рода великодушие (направленное снизу вверх), и служили они расширению сетей связей, служащих укреплению положения родовых кланов в китайском обществе. Выдающийся местный ученый отстаивал традицию сельских жителей, подносивших подарки достойному местному чиновнику до тех пор, пока тот не начинал их вымогать. Высокопоставленные вельможи специально осыпали подарками своих гостей и потенциальных сторонников, чтобы заручиться их протекцией и укрепить свои родственные узы. Родственники купца раздавали подарки влиятельным мандаринам ради налаживания отношений с людьми, обладавшими политической властью, и потом пугали других купцов такими связями, когда требовалось выбить долги.

Знаменитый ученый Ма Жун считался человеком жадным и аморальным, и, если верить дошедшим до нас хроникам, ему и его сыну предоставляли должности на государственной службе за наличные деньги. Некий мелкий чиновник, живший в конце правления династии Хань, собрал все имевшееся у него состояние, чтобы преподнести подарки слугам чиновника, пользовавшегося непререкаемым авторитетом при дворе императора, и таким способом «наладил полезные связи с ними в качестве щедрого человека». Обязанные ему за щедрые подношения слуги провели его, минуя толпы просителей, прямо к этому сановнику, который предоставил ему нужную должность 38. На данном примере проводится тонкая грань между благотворительностью и подкупом чиновников. Получается так, что, пока подарки преподносятся в течение некоторого периода времени, причем ожидаемая взаимность проявляется с достойной задержкой, о взятках тут речь не идет. И тот факт, что получатели подарков, сами будучи простыми слугами чиновника, занимали весьма скромное место в обществе, служит отнесению случая такого рода к «благотворительности» .

Помощь родственникам и сельским жителям переместилась в сферу личного общения местной общины и как максимум распространялась на уезд или округ. Связи с чиновниками и их домашними слугами, с другой стороны, часто простирались гораздо дальше. Предельно очевидными доказательствами их пространственного охвата выступают письмена на камнях, где среди обязательств клиентов перед покровителями часто значилось содействие в сооружение памятной колонны. На памятной колонне в честь Лю Куаня перечислены имена трехсот с лишним человек, которым он помог, из всех уголков Северного и Центрального Китая, а в честь Кун Чжоу колонну соорудили 43 благодарных жителя из десяти различных округов 39.

Многие люди, перечисленные в письменах, составленных в честь сердобольных влиятельных политических деятелей, отнесены к ученикам. Притом что такой статус далеко не всегда указывает на связи в сфере просвещения, в литературных источниках описываются люди, отказавшиеся от политической карьеры, посвятившие себя науке и тем самым сформировавшие сети, состоявшие из сотен или тысяч преданных последователей. В случае с Фань Чженем «ученики пришли из дальних районов империи», и некоторые из его воспитанников объединились, чтобы воздвигнуть камень с хвалебным посвящением еще при его жизни.

В других эпизодах говорится об обширных территориях, исхоженных учеными пешком в поисках самых толковых учителей, и о связях между людьми, налаженных в процессе этих поисков. Поскольку в родной провинции знаменитого ученого Чжэн Сюаня в Шаньдуне не нашлось серьезных ученых, он отправился в Гуаньчжун, чтобы учиться у Ма Жуна, у которого уже набралось больше четырехсот учеников. Чжэн Сюань уделил больше десяти лет овладению науками в различных частях империи, а потом вернулся домой и сам собрал сотни учеников. Такую же точно важную роль играли связи между учителем и помощником, за которого учитель мог отдать свою дочь замуж в знак признания его больших успехов в овладении науками и ради укрепления отношений 40. Образование, а также политика, таким образом, послужили средством расширения влияния родовых кланов за пределами своего родного района.