Марк Льюис - Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

На протяжении правления династии Восточная Хань широкое распространение получили теории, посвященные развитию ребенка и возможности через его обучение раскрывать врожденные дарования. В то время, когда классическое образование служило признанным путем к государственной службе, а представители влиятельных родовых кланов принимали решения, касающиеся назначения придворных чинов после представления рекомендаций, ученые вели дебаты по поводу относительной роли наследственности, приобретенного в юном возрасте опыта и книжных знаний при формировании характера ребенка. В биографиях отличившихся сановников и ученых повсеместно приводились пространные рассуждения о детских поступках или событиях, предвещавших грядущую известность или ее объясняющих 23.

Огромное значение придавалось отмеченным литературным даром детям, демонстрировавшим способность приводить по памяти произведения китайских классиков и вести заумные беседы в самом юном подростковом возрасте или даже раньше. Сохранились описания того, как Чжан Ба осознал принципы уступчивости и сыновнего благочестия в возрасте двух лет, а у Чжоу Се все эти достоинства проявились в трехмесячном возрасте (рис. 14). Такие примеры послужили поводом для дебатов по поводу роли детских достижений как первых признаков последующего умственного и нравственного развития. Критики культа одаренных с детства людей утверждал, что «маленькие сосуды быстрее заполняются» 24.

В приведенном ниже рассказе о детстве не только проливается свет на образец просвещения и учености в Восточной Хань, но также описываются отношения между взрослыми и детьми в тот период: «Ван Чун родился в третьем году от цзяньу [27 год]. Еще ребенком, когда он играл со своими приятелями, Ван Чун не терпел никакого обмана или откровенного вздора. Его сверстники увлекались ловлей птиц силками, собиранием цикад, азартными играми на деньги и бегами на ходулях. Он один отказывался всем этим заниматься, чем приводил в изумление собственного отца. В шесть лет его начали обучать по классическим китайским текстам. Он был почтительным, честным, добрым и послушным мальчиком, в полной мере освоившим ритуальное почтение к старшим.

Рис. 14. Сидящий на помосте наставник поучает сыновей хозяина, рассевшихся по возрасту и росту

После назначения на государственную службу он стал вдумчивым, честным, спокойным и последовательным чиновником. Родной отец никогда его не бил, мать никогда не ругалась, а деревенские приятели не позволяли себе грубости с ним. В восемь лет от роду он пошел в школу, где собралось больше сотни маленьких мальчиков. За допущенные нарушения их заставляли обнажать правое плечо, а за некрасивый почерк наказывали хлыстом. Каллиграфия Чуна совершенствовалась с каждым днем, и он никогда не совершал нарушений порядка. Когда он научился писать, его учитель дал ему почитать Шу-цзин и Ши-цзи. Ребенок одолевал по тысяче иероглифов в день» 25.

Мальчики моложе семи суй (шести лет в европейском исчислении) освобождались от подушного налога, и этот возраст можно считать официальным порогом между детством и отрочеством. Считалось, что именно с этого возраста у детей начинало развиваться понимание действительности, и они могли теперь пойти в школу (хотя одаренным детям делалось исключение из этого общего правила) 26. Взрослым юноша считался по достижении двадцати лет, когда совершался обряд инициации. Но даже после данного обряда молодого китайца ждали новые рубежи, такие как постановка на учет для отбывания воинской повинности, которая в разные времена и в разных местах назначалась в двадцать три года или двадцать шесть лет.

Указы об оказании помощи в случае стихийного бедствия в Восточной Хань касались подданных в возрасте старше шести лет, а смерть ребенка считалась событием не таким значительным, как кончина взрослого человека. В кодексе династии Цинь узаконивалось убийство физически неполноценного ребенка. В письменах на колонне времен Восточной Хань, установленной в честь взрослого мужчины по имени Чжэн Цу, упоминается его старший брат, умерший в возрасте семи суй, которого никогда не называли по имени и которому не вручали собственного камня. Упоминание о нем появляется совершенно случайно в некрологе из склепа его младшего брата. Детей, умерших в возрасте моложе шести лет, относили к категории как «ранние смертельные случаи, и для таких покойников похоронные одежды не полагаются». Смертельные случаи в возрасте от шести до двадцати лет, то есть в возрасте, в котором достижение человеческой зрелости венчается обрядом инициации, подразделялись на три категории «ранней смерти» 27.

Детям категорически запрещалось принимать участие в похоронах других людей потому, что, по мнению специалиста по династии Хань Чжэн Сюаня, дети «полноценными людьми еще не числятся». Притом что в данном заявлении представляется то, как в семьях формально относились к своим детям, на самом деле родители конечно же испытывали огромную любовь к каждому из сыновей и даже дочерям. И уж совсем ни о какой бесчувственности, предполагаемой ритуальными текстами, речи идти не могло. Мысль автора данного труда находит подтверждение в письменах на камнях времен династии Восточная Хань, посвященных умершим детям, в которых их запечатлели забавляющимися игрушками и печально оплакивается их безвременная кончина (рис. 15) 28.

Рис. 15. Сидящий на помосте ребенок, перед которым младенцы играют с домашними животными. В нижнем ряду рисунка изображены развлекающие домочадцев музыкант, танцор с длинными рукавами ижонглер

Что же касается отношений детей к своим родителям, то ключевым понятием в ханьских источниках применительно к таким отношениям называется сыновнее благочестие ( сяо ). Им подразумевается уважение родителей и повиновение им, когда они еще живы, принесение им пожертвований после их смерти и выполнение их заветов на протяжении всей своей земной жизни. Такая манера поведения считалась естественной, как это сформулировано в трактате Сяо-цзин («Каноника сыновнего благочестия»): «Чувство любви к родителям воспитывается с самого раннего детства, но в процессе каждодневного проявления заботы родителями это чувство избавляется от всего наносного. В процессе привития уважения умудренные мужи исходили из серьезности стоящей перед ними задачи и примата чувства близости в процессе обучения искусству любви… Из такого корня произрастало все остальное. Путь отца и сына по своей природе дарован Небесами, так же как принцип долженствования между правителем и его подданным». Сыновнее благочестие тем самым служило фундаментом для становления благочестивого подданного. Совершенно понятно, что Сяо-цзин служил первым трактатом, с которого начиналось обучение в школах при династии Хань. Притом что этот трактат служил пособием по внушению ученикам фундаментальных достоинств сына и вассала, к его достоинствам относилось то, что для его написания использовалось всего лишь 380 разных иероглифов, причем совсем незатейливых 29.