Михаил Барятинский - Т-72. Уральская броня против НАТО

Т-72Б-1 на тактических занятиях. На машине установлены бонки для крепления блоков динамической защиты, но сами блоки не установлены. 1988 год.

Далее имеет смысл обратиться к свидетельству реального участника событий, на тот момент старшего сержанта и командира джипа М151 с пусковой установкой ПТУР «Тоу» из 409-й парашютно-десантной бригады.

Его воспоминания помещены на сайте www.waronline.org.

«Утром 11 июня наш батальон находился в нескольких километрах севернее деревни Амик у подножия Джабель Барук на северо-западе долины Бекаа, на дороге, ведущей на север. Мы расположились непосредственно у дороги (с северо-востока) и в находящемся к югу болоте. Техника нашей роты (джипы с ракетами TOW) занимала подготовленные позиции в болоте, также развернутые на северо-восток. В нашем районе находился также взвод танков „Шот“, не принимавших участия в бою. В тот день не было особой активности. В 10 утра небольшой отряд из нашей роты выдвинулся на восток к группе сирийских танков (видимо Т-62) стоящих на месте, выстрелил и попал в два из них, и вернулся обратно в район болота без потерь.

Танковая колонна на одной из улиц Тбилиси. Головная машина — Т-72Б-1 Апрель 1989 года.

Танк Т-72Б-1 на одной из площадей грузинской столицы. У этой машины опорные катки позднего образца. Апрель 1989 года.

Около 12 дня (когда должно было начаться перемирие), части батальона, находившиеся выше нас, то есть на склонах Джабель Барук, и с ними комбат, подполковник Ханегби, заметили колонну танков, приближающуюся к нам, и приготовились, разделив сектора обстрела. Но видимо все переговоры по рации велись на ротной частоте и не дошли до других рот. Наша рота, совершенно неожиданно, услышала на батальонной частоте приказ комбата „Всем Самцам, говорит Главный Самец, столкновение с фронта, огонь!“. Мы в спешке поднялись на огневые позиции и увидели колонну танков (только потом, спустя несколько часов, мы узнали, что это были Т-72), идущую по дороге — в этом месте дорога делала резкий изгиб, и с наших позиций, колонна выглядела как гигантская Г. Первый танк находился где-то в 800 метрах от нас, сирийцы были совершенно открыты и не подозревали о нашем присутствии. Мы немедленно открыли огонь по всему, что видели, — наводчики даже не дожидались окончания приказа на открытие огня, а выпустили ракеты уже при первых словах приказа, те, кто находились на склоне горы, действовали более упорядочено. Огневой удар был очень мощен, сильнее, чем что либо из виденного мною раньше, десятки пусковых труб выплевывали огонь в направлении всего что двигалось. Было несколько промахов, по-видимому, из-за волнения наводчиков и плохого наведения пусковых установок, но большинство ракет попали в цель. Передние сирийские танки были поражены множеством ракет и сразу загорелись, причем больше всего попало в первый танк колонны. Вопреки нашим предвоенным опасениям, обычные (не усовершенствованные) Toy без проблем пробивали броню этих танков в лоб, и тем более в борт, а поскольку ракеты были выпущены тремя подразделениями, развернутыми по фронту длиной около километра, каждый танк был с высокой вероятностью поражен с нескольких направлений.

Взвод танков Т-72А на тактических занятиях. Прикарпатский военный округ, август 1990 года.

Кроме того, на склоне, над поворотом дороги, мы заметили несколько вкопанных старых танков — эти танки не приняли участия в бою, и возможно были вообще без экипажей, но мы также поразили их ракетами, на всякий случай. Уцелевшие сирийские танкисты очень умело и слаженно включили задымление и этот дым, вместе с дымом от горящих танков, закрыл от нас колонну, так что стало трудно находить цели. Сирийцы также открыли огонь из орудий и пулеметов во все стороны, так как не знали, где мы находимся. Мы могли видеть только первый танк, он взорвался, выпустив огромный гриб дыма, и башня взлетела в воздух на 30 метров (видимо, сдетонировал боекомплект). Этот танк продолжал гореть несколько часов, боеприпасы продолжали детонировать, и, по-моему, от этого танка остался только оплавленный кусок железа. Всего в этом бою были поражены 9-12 танков».

Из всех свидетельств очевидцев последнее вызывает наибольшее доверие. Хотя бы потому, что указано место и время, понятно кто кого и как подбил. Факт этого боестолкновения подтверждают и другие израильские источники, упоминается он в публикации американского журнала Armor в 1988 году. Да и вообще все выглядит более чем правдоподобным: колонна 81-й сирийской танковой бригады попала в засаду и ее головная часть была расстреляна. Поражение танков Т-72 противотанковыми ракетами не удивляет — как уже упоминалось экспортные Т-72 имели монолитную стальную броню башни. При этом, даже первая модификация ракеты «Тоу» BGM 71А имела бронепробиваемость 600 мм и броня 300-400-мм броня «семьдесятдвоек» не была для нее преградой. Окажись на месте Т-72 любой другой танк с монолитной (то есть немногослойной) броней, например М60АЗ или «Леопард-1», результат был бы тем же.

Кстати сказать, израильтяне собирались эвакуировать один подбитый в Джабель Барук танк Т-72. Был даже экстренно изготовлен специальный трейлер.

Парковый день — танкисты и техники занимаются техническим обслуживанием танка Т-72А.

Под прикрытием танка Т-72А артиллеристы разворачивают на позиции 120-мм миномет. Азербайджанская ССР, район Нагорного Карабаха, август 1990 года.

Однако, опасение, что сирийские коммандос устроят засаду у подбитых танков заставило отказаться от этих намерений. Сирийцы вскоре сами эвакуировали подбитые танки, кроме головного, оставшегося на нейтральной полосе. Судя по всему, именно его фотографиями в те дни пестрели западные средства массовой информации. Тщательное изучение различных источников, ссылок и воспоминаний позволяет утверждать, что в Ливане были потеряны 11–12 танков Т-72. Большая часть — в описанном выше бою. По-видимому, только одна машина была подбита из 105-мм пушки подкалиберным снарядом в борт и стрелял скорее всего «Шот-Каль», то есть «Центурион».