Юлия Кантор - Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы

Вот что писала нацистская газета «Мюнхенер нойсте Нахрихтен»:

«С момента заключения этого пакта Германия создала себе свободный тыл. Опыт мировой войны, когда Германия сражалась на нескольких фронтах, на этот раз был учтен. Победоносный поход в Польше, Норвегии, Голландии и Бельгии и, наконец, в Северной Франции был бы значительно более трудным, если бы в свое время не было достигнуто германо-советское соглашение. Благодаря договору успешно развивается германское наступление на западе» [517].

2 сентября 1939 г. в «Правде» было опубликовано сообщение ТАСС:

«Берлин, 1 сентября (ТАСС). По сообщению Германского информационного бюро, сегодня утром германские войска в соответствии с приказом верховного командования перешли германо-польскую границу в различных местах. Соединения германских военно-воздушных сил также отправились бомбить военные объекты в Польше» [518]. 9 сентября Молотов послал Риббентропу телефонограмму:»Я получил Ваше сообщение о том, что германские войска вошли в Варшаву. Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Германской Империи. Молотов» [519].

Германский посол в Москве фон Шуленбург докладывал в Министерство иностранных дел Германии о заинтересованности Москвы в знании точной даты захвата Варшавы. Советский Союз также просил Германию проследить за тем, чтобы германские самолеты, «начиная с сегодняшнего дня», не залетали восточнее линии Белосток-Брест-Литовск-Лемберг (Львов): советская авиация планировала начать бомбардировать районы восточнее Львова [520].

Текст правительственной ноты от 17 сентября 1939 г., разосланной всем послам и посланникам государств, имеющих дипломатические отношения с СССР, лицемерен до цинизма:

«Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства… Предоставленная самой себе и оставленная без руководства Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, Советское правительство не может более относиться к этим фактам безразлично.

Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии.

Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью.

Примите, господин посол, уверение в совершенном к вам почтении. Народный Комиссар Иностранных дел СССР В. Молотов» [521]

27 сентября Риббентроп снова прилетел в Москву и 28 сентября им и Молотовым был подписан новый германо-советский «Договор о дружбе и границе между СССР и Германией». Этот договор официально и юридически закреплял раздел территории Польши между Германией и Советским Союзом, к нему прилагалась соответствующая карта, на которой была указана новая граница, и эту карту подписали Сталин и Риббентроп. Кроме того, днем позже состоялись секретные переговоры между НКО СССР и представителями немецкого командования сухопутных сил.

С советской стороны в переговорах приняли участие нарком обороны маршал Ворошилов, начальник Генерального Штаба Красной Армии командарм I ранга Шапошников. С немецкой стороны – генерал Кёстринг, полковник Ашенбреннер и старший лейтенант Кребс. Была согласована дислокация войск обеих армий на западной границе Польши, график их перемещений (по датам сентября и далее), режим пребывания армий на занятых в будущем территориях [522]. А потом был советско-нацистский парад 1939 г. в Бресте под руководством С. М. Кривошеина и Г. Гудериана.

От имени правительства, анализируя международную ситуацию в контексте подписания пакта, Молотов заявил:

«Известно, что за последние несколько месяцев такие понятия, как “агрессия”, “агрессор”, получили новое конкретное содержание, приобрели новый смысл… Теперь, если говорить о великих державах Европы, Германия находится в положении государства, стремящегося к скорейшему окончанию войны и к миру, а Англия и Франция, вчера еще ратовавшие против агрессии, стоят за продолжение войны и против заключения мира. Роли, как видите, меняются… Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это – дело политических взглядов… не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за “уничтожение гитлеризма”» [523].

Оказав неоценимую помощь Гитлеру сначала уничтожением практически всей армейской вертикали и деморализацией собственных вооруженных сил, СССР затем отказался от сопротивления национал-социализму и на идеологическом уровне.

Была не только прекращена антифашистская пропаганда внутри страны, но и через Коминтерн оказано давление на компартии западных стран. Им была направлена обязательная для выполнения директива: свернуть борьбу против немецкого фашизма. В ней агрессором объявлялся англо-французский империализм, именно против него требовалось направить пропаганду и агитацию всех коммунистических партий.

Доверие к «друзьям» было столь сильным, что заслоняло даже очевидность. Не принимая во внимание информацию Р. Зорге, пославшего более 40 шифровок с датой нападения на СССР, советское руководство не доверяло и собственным зарубежным представителям. Один из многочисленных примеров такого рода – записка Берии Сталину, датированная 21 июня 1941 г.:

«Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня “дезой” о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это нападение начнется завтра» [524].

Годовой отчет полпредства СССР в Германии в 1934 г. был полон пессимизма: «1933 г. был переломным годом в развитии советско-германских отношений. Приход фашистов к власти в Германии поставил в порядок дня германской внешней политики осуществление давнишних антисоветских планов Гитлера и Розенберга. Конечная цель этих планов состояла в создании антисоветского блока стран Западной Европы под руководством Германии для похода на СССР» [525]. Советско-германский товарооборот в первые девять месяцев 1933 г., по сравнению с тем же периодом 1932 г., уменьшился на 45,7 %… Значительное сокращение всего товарооборота и особенно сокращение германского экспорта в СССР обусловили резкое сокращение (на 61,1 %) активного для Германии сальдо советско-германского торгового баланса [526].