Эрдёди Янош - Борьба за моря. Эпоха великих географических открытий

Нарушив вековые традиции, Уайна Капак назначил равноправными наследниками трона двух своих сыновей: Уаскара, сына своей первой жены и - по традициям инков - сестры, и Атауальпу, сына наследницы трона Кито. Это решение принесло много бед когда-то могучей стране инков. Перед смертью Капак разделил империю на две части: Атауальпа получил бывшее королевство Кито, а Уаскар - перуанскую территорию. Но напрасно Верховный Инка завещал сыновьям жить в дружбе, союзе и братском согласии, - этот наказ уже нельзя было осуществить. И в 1530 году, едва Уайна Капак навеки закрыл глаза, между братьями вспыхнула тайная вражда.

1. Голова одной из скульптур майя

2. Стенная роспись майя: морские божества и жрецы, трубящие в их честь. Особенно интересно изображение божества в правом углу вверху: его руки похожи на клешни рака

Уаскар совершил роковую ошибку. Ему нужно было либо попытаться сохранить мир и союз, либо начать открытую войну, немедленно и в полную силу. Вместо этого он выбрал третий, самый неудачный путь.

Он послал к брату гонцов с оскорбительным, усложняющим положение посланием, в котором утверждал, что он, Уаскар, сын первой жены, является законным наследником, и потому Атауальпа должен покориться ему, признать его власть.

Брат, правитель Кито, выгнал послов без ответа.

После этого Уаскар совершил вторую непоправимую ошибку; принял поражение к сведению и снарядил другое посольство. Теперь он уже соглашался на то, что каждый будет править своей частью империи, но требовал, чтобы Атауальпа символически признал превосходство старшего брата.

В ответ на это предложение, свидетельствующее о слабости и нерешительности, Атауальпа сообщил, что он не замедлит вместе со своей большой свитой явиться к брату и показать свою покорность...

Свита оказалась слишком большой: он вступил во владения сводного брата во главе двадцатитысячного войска, сметая всякое сопротивление; после короткого и кровавого военного похода вся империя оказалась в руках Атауальпы. Были битвы, после которых на поле брани оставалось шесть тысяч трупов.

Уаскар попал в руки победителя и содержался под строгой охраной. Воины Атауальпы устроили его сторонникам настоящую травлю; с теми, кого им удавалось схватить, они жестоко расправлялись.

В период междоусобной борьбы братьев империя инков пережила тяжкие потрясения и понесла большие потери. Страна оказалась в хаосе войны, мести и заговоров.

В это время на северных границах империи появилась готовая к решающему наступлению, крохотная, но хорошо вооруженная армия Франсиско Писарро. Писарро уже знал страну: он дважды побывал здесь с вооруженными отрядами.

Цветная карта мира, составленная Хуаном де ла Коса в 1500 году, несколько лет спустя после первой экспедиции Колумба. В отличие от принятых в настоящее время норм вертикальной осью карты является ось не север-юг, а запад-восток; карту, следовательно, нужно смотреть, повернув вбок так, чтобы закругленная верхняя часть оказалась слева. Контуры и детали давно известных континентов - Европы, Азии и Африки довольно точны, однако недавно открытый заокеанский материк составитель карты нарисовал наугад. Жирная черная линия находится на том месте, где римский папа провел границу между испанскими и португальскими колониями. Дыры и оборванные углы на карте - следы столетий, минувших со времени ее изготовления

Теперь он был полон решимости обернуть в свою пользу благоприятную ситуацию, созданную междоусобной войной.

1. Перуанская мумия в разрезе. Хорошо видно тело в положении эмбриона и многослойная оболочка вокруг него

2. Перуанская мумия в каменной маске

3. Перуанская мумия. Тела знатных покойников заворачивали в ткани и свивальники из хлопка, к верхушке мумии привязывали сверток в форме головы, на который накладывали роскошную каменную маску, после чего мумию помещали в усыпальницу

Франсиско Писарро, мрачный рыцарь эпохи испанских завоеваний, был одним из самых характерных и - наряду с Кортесом - удачливых представителей типа конкистадора.

Писарро родился в 1475 году. Во время его великого похода, то есть в 1532 году, ему было около шестидесяти лет, из которых он добрых двадцать - с 1510 года - провел на пропитанной кровью земле Нового Света. Его, как и многих подобных ему рыцарей удачи, привела сюда надежда на скорое обогащение и власть. Писарро быстро получил известность даже в здешнем сборище отборных авантюристов: его имя гремело на островах и на континенте, от Мексики до Панамы. Толпа проходимцев с уважением смотрела на него, так как Франсиско Писарро пользовался славой человека, не признающего милосердия, но не знающего также усталости, уныния и страха; это был отважный и совершенно лишенный морали человек. Дружба, верность людям или слову - такие понятия для него не существовали. Он считал, что доверять можно только сильной воле, решимости и оружию, но ни в коем случае не человеку - в том числе и самому себе, - разве лишь до тех пор, пока людей связывают общие интересы. Другими словами, это был образцовый представитель завоевателей Центральной Америки.

Писарро принимал участие во многих мелких разбойничьих набегах, в частности в знаменитой экспедиции Бальбоа. Однако подлинной своей удачи, удачи всей своей жизни, он не находил. Золото, которое ему посчастливилось добыть, он тут же проматывал.

В начале 1520-х годов испанцев, поселившихся в Новом Свете, взбудоражили вести о мексиканских завоеваниях Кортеса. Писарро и сам мечтал о подобном грандиозном предприятии, только он собирался отправиться не на север, где Кортес подчистил все, что можно, а мечтал найти Страну Золота на юге. До сих пор он не мог добыть столько денег, чтобы купить или нанять корабли, завербовать собственную армию для крупной экспедиции. Теперь же судьба послала ему двух соратников. Один из них, Диэго де Альмагро, слыл старым морским волком, испытанным воякой и был на добрых десять лет старше Писарро. Он производил впечатление опытного пирата, доброго помощника в любом предприятии масштабов Кортеса. Что касается денег, то их дал второй будущий компаньон, Эрнан де Луке. В бытность свою священником испанской колонии в Панаме он разбогател и теперь намеревался пустить в выгодный оборот деньги, нажитые на плантациях и сделках.