Альберт Норден - Некоронованные Властители

Доставка медной руды от Нейзоля до Хоэнкирхена велась через Яблунковский перевал до Бреслау (Вроцлав) и «Лейпцига, где находились крупные фактории Фуггеров. Они использовали право этих городов на складирование и допуск к продаже транзитных товаров (Stapelrecht) для перегрузки руды и выставки своих товаров на некоторое время для продажи. И когда, наконец, грузы проходили Эрфурт, где находилось главное эскортное ведомство Саксонии, которое взимало сборы в оплату конвоя всех транспортов, пользовавшихся дорогами Тюрингии, и вело регистрацию всей поступавшей и вывозившейся руды, неизменно объявлявшейся в сопроводительных документах как «медь», — тогда можно было приступать к ее переработке в плавильнях. Чтобы доставить из Нейзоля в Хоэнкирхен 11000 центнеров сырой меди, Фуггерам требовалось 220 упряжек, по 4 лошади в каждой. Такие упряжки, с перевалкой руды или без нее, три раза в год проделывали путь, длина которого в оба конца составляла 1600 километров, на что уходило от 68 до 82 дней (в зависимости от состояния дорог, погоды, продолжительности дня, числа праздничных дней и т. д.).

Выплавленную в Хоэнкирхене чистую медь Фуггеры отправляли в Нюрнберг или во Франкфурт–на-Майне. Для этих перевозок они использовали собственные большие буксирные баржи и более дешевые, сравнительно менее опасные и приносившие дополнительную прибыль водные пути по Одеру до Штеттина (Щецин) и оттуда морем до Гамбурга и Антверпена или по Висле до Данцига (Гданьск) и далее в Нидерланды. (См. карту на стр. 39: «Торговые пути и фактории Фуггеров в Европе к 1525 г.»).

Антверпен стал главным перевалочным пунктом для товаров Фуггеров, которые они отправляли на кораблях в Испанию, Португалию, Францию и Италию. Кто обосновывался в Антверпене, тот находился в центре мировой торговли, ибо в первые десятилетия XVI в. Антверпен, упорно соперничавший с Венецией, стал одним из самых богатых городов, каким он оставался до его разграбления испанскими отрядами в 1575–1576 гг. Здесь в большем выборе и по более выгодным ценам велась торговля пряностями, южными фруктами, английскими сукнами; процветало денежное и вексельное обращение. В этот становившийся могущественным промышленным и торговым центром Европы город Фуггеры направляли самые крупные партии своей меди [26] Например, с 1510 по 1513 г. из 129 418 центнеров меди 95 469 центнеров были отправлены в Антверпен; а с 1526 по 1539 г. Фуггеры сбыли через Антверпен около 260 000 центнеров меди. . Антверпен был также местом, где южногерманские и восточноевропейские сделки Фуггеров увязывались с их интересами в Англии, на Иберийском полуострове и в Нидерландах. На бирже Антверпена они заключали крупные военные сделки с английской короной и двором Нидерландов. В блеске своего богатства этот город, где доходы Фуггеров составили более 1 500 000 гульденов, занимал второе место в их собственной империи — империи Фуггеров. Это нашло свое отражение и в чрезвычайно представительном характере их антверпенской фактории, в сооружении собственной фамильной капеллы, а также алтаря Фуггеров в антверпенской церкви св. Андрея. В 1546 г. 4/5 товарных запасов Фуггеров общей стоимостью 1 250 000 гульденов составляла медь; более половины ее лежало под сводами антверпенских хранилищ.

И если после 1539 г. зейгерование в Хоэнкирхене было прекращено, то по той причине, что Фуггеры уже «не чувствовали себя в безопасности» в Венгрии, и, кроме того, они заключили сделку с Габсбургами в Мадриде с целью эксплуатации испанских рудников.

В 1549 г. Фуггеры уступили плавильню Хоэнкирхе- на вместе с относившимися к ней лесными угодьями герцогам Саксонии, получив взамен 6000 рейнских гульденов и дополнительный заем на сумму 4000 гульденов [27] См.: «Staatsarchiv Weimar, Reg. T. 1434, В. 82–83, 12. Dezember 1548»; см. также: Reg. Т. 1435, В. 6–7, 24. Januar 1549. .

Зейгерная плавильня Хоэнкирхена утратила свое значение, ее конец стал неизбежен, так как уже три года тому назад, в 1546 г., Фуггерам пришлось выйти из «венгерского торгового дела». Венгерский источник сырья для их предприятия в Тюрингии иссяк — как вследствие турецкого вторжения, так и в особенности ввиду возраставшего национального сопротивления венгерского народа иностранному капиталу и усиливавшейся борьбы горняков против эксплуатации и угнетения [28] О том времени, когда медная и серебросодержащая руда из Нейзоля в Венгрии доставлялась в Хоэнкирхен и рабочие Тюрингии своим тяжелым поденным трудом превращали ее в высшей степени прибыльный товар для Фуггеров, напоминают сохранившиеся поныне в общинах Хоэнкирхен и Георгенталь такие названия, как «Серебряный рудник», «Кузнечный пруд» и «Дробилка». Из долины реки Оры по дну оврага вьется старая дорога в Хоэнкирхен, именуемая «Медный путь». Очевидно, по этой дороге конные упряжки с рудой подъезжали к плавильне, после того как они проезжали по общей торговой и конвойной дороге, ведущей от Эрфурта. .

В буржуазной литературе нередко делаются реверансы Фуггерам за их «патриотические» деяния — защиту от грозившей со стороны Турции опасности. Однако при более внимательном рассмотрении становится очевидной тесная взаимосвязь между стремлением Фуггеров к наживе от эксплуатации венгерских рудников и их кредитами на оборону от частых набегов турок. Конечно, австрийские и венгерские войска защищали от турок национальные и социальные интересы; Габсбурги заботились о судьбах своей династии, а Фуггеры и Турцо — о своем капитале, без которого Габсбурги не могли бы вести свои многочисленные войны. Не национальные чувства, а неодолимое стремление заполучить венгерскую медь и серебро побуждало Фуггеров предоставлять королю Венгрии займы, общая сумма которых составила 150 000 дукатов, для борьбы против турецкой опасности.

Зверская расправа с венгерскими крестьянами, поднявшимися во главе с Дьёрдем Дожей (1475—1514 гг.) в 1514 г. на борьбу, и подавление восстания венгеро–словацких горняков лишили Венгрию ее главных сил сопротивления, вследствие чего она на время стала жертвой нашествия турок. Средняя Венгрия до конца XVII в. находилась под турецким господством, а Западная Венгрия — под властью Габсбургов. Лишь восточная часть страны смогла отстоять свою независимость как самостоятельное княжество.

Выступления венгерских горняков были направлены против оплаты их труда неполноценными деньгами. Скудные доходы горняков постоянно уменьшались вследствие изъятия из обращения старых монет и замены их новыми, с меньшим содержанием серебра, что значительно снижало покупательную способность денег. Это было одной из причин того, что 2 июня 1525 г. более 500 вооруженных рудокопов Нейзоля вынудили хозяев вновь начать переговоры о заработной плате. Они потребовали, чтобы им платили старыми полноценными деньгами или вместо одного старого пфеннига давали два новых. Когда их партнеры по переговорам — судьи, советники и фактор Фуггеров Ганс Плосс — отклонили требования горнорабочих, рудокопы заявили им: «Смотрите же. Мы доберемся до тех, от кого терпим обман, а если убыток возмещен нам не будет и труд наш тяжкий останется без оплаты, то свое получить мы сумеем» [29] Мах Jansen. Jakob Fugger der Reiche. Studien und Quellen I, Leipzig, 1910, S. 176. — «Studien zur Fuggergeschichte», H 3. . К этому, говорили они, их вынуждает бедственное положение, ибо на столь жалкое вознаграждение не прожить. При этом рудокопы не довольствовались лишь прибавкой к заработной плате, а потребовали гарантии, чтобы эта прибавка выплачивалась постоянно.