Коллектив авторов - Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 2

События развивались следующим образом. Надир-шах Афшар был убит в ночь с 19 на 20 июня 1747 г. проникшими в его шатер заговорщиками. Это случилось в его военном лагере в Хабушане. В собранном там разноплеменном войске началось смятение. Войско разделилось на враждующие между собой отряды. Афганские воины армии Надира оказались в опасном положении. Однако им удалось не только выйти из лагеря, но и захватить часть казны и артиллерию. Своей удачей афганцы во многом были обязаны распорядительности и находчивости Ахмед-ханаиз рода Садозаев. К осени 1747 г. испытанный в боях отряд, ставший впоследствии ядром войска нового афганского государства, подошел к Кандагару.

В это время в районе Кандагара находились основные силы абдалийских племен, и там же в октябре 1747 г.собралась джирга для избрания шаха Афганистана. Она состояла, главным образом, из наиболее влиятельных абдалийских ханов. Многие из них выступали в качестве претендентов на шахский трон. Восемь раз заседала джирга, но без всяких результатов.

Согласно афганской исторической традиции, когда джирга собралась в девятый раз, авторитетный суфий Сабир предложил избрать Ахмед-хана и был поддержан ханами и, что еще важнее, войском. Есть основания полагать, что в избрании Ахмед-хана на царство большую роль сыграла поддержка мусульманского духовенства, возглавляемого упомянутым Сабиром. Что касается абдалийских ханов, то они в конечном итоге изъявили согласие на избрание Ахмед-шаха, потому что его род садозаев был хоть и знатен, но не велик. Ханы полагали, что Ахмед-шаху придется считаться с ними, опасаясь раскола и внутренней смуты.

В государстве Ахмед-шаха абдалийские ханы прочно заняли привилегированное положение. Власть шаха с самого начала подвергалась ограничениям со стороны племенной верхушки. За ханами были наследственно закреплены земли и все высшие должности в государстве. Последовавшее вскоре принятие Ахмед-шахом титула «дурр-и-Дурран»(«жемчужина среди жемчужин») и одновременное переименование абдали в дуррани (жемчужный) не было простой прихотью, а имело политический смысл. Этим, с одной стороны, подчеркивалось, что дуррани, а вернее их ханы, занимают первенствующее положение в новообразованном государстве, а с другой, что сам шах является лишь «жемчужиной среди жемчужин» между дурранийскими ханами, что в известной степени соответствует формуле европейского феодализма: «первый среди равных».

Роль дурраннийских ханов в политической жизни и привилегированное положение дурранийских племен, на которые они опирались, дали основание историкам именовать государство Ахмед-шаха и его преемников Дурранийской державой.

Ахмед-шах уже в первый год своего правления присоединил к своим владениям многие области, населенные афганцами. Персидские гарнизоны, оставленные Надиром в Кабуле, Газне, Пешаваре, удалось путем переговоров склонить к сдаче этих городов афганскому шаху. Вслед за тем Ахмед-шаха признали своим государем многие ханы афганских племен правобережья Инда. Этому способствовало то, что Ахмед-шах, за редкими исключениями, не вмешивался во внутренние порядки управления афганских племен. Только с давних пор враждовавших с абдали гильзаев Ахмед-шах подчинил оружием.

Создание афганского государства не было лишь результатом благоприятной международной обстановки. Оно было вызвано глубокими внутренними процессами общественно-хозяйственного развития и явилось закономерным следствием роста феодальных отношений у афганцев и результатом обострения между рядовыми членами племен и феодально-родовой знатью. Афганская аристократия нуждалась в государстве с его органами насилия и принуждения как в орудии господства над своими соплеменниками и над покоренными народами и племенами. По своему классовому характеру афганское государство было феодальным, но при этом на некоторых важных сторонах его устройства лежал явственный отпечаток родоплеменных отношений, сохранявших родоплеменную организацию и патриархально-родовые пережитки.

Области афганских племен в значительной мере сохраняли внутреннюю самостоятельность и управлялись по своим обычаям. В большинстве своем афганские племена были освобождены от податей, за что должны были поставлять шаху воинов.

В административном отношении особое положение афганских племен в государстве выражалось в том, что они управлялись своими наследственными или выборными ханами и джиргами.

Крупнейшими административными единицами афганского государства были вилайеты (провинции). В правление Ахмед-шаха(1747–1773) государственное устройство и военная организация были совмещены с афганским племенным началом в таких формах, которые всецело отвечали интересам ханства. Формально держава была разделена на административные единицы – вилайеты , которые в свою очередь делились на махали (округа). Правители махалов и вилайетов назывались « хакимами » и « субадарами », назначавшимися шахом. Однако административное деление территории было проведено так, что территория каждого племени, рода или крупного племенного подразделения была выделена в отдельную административную единицу, во главе которой уже в качестве правителя и представителя государственной власти был поставлен соответственный племенной вождь. Выступая в тройном качестве – племенного вождя, военачальника и гражданского правителя, местный хан был полным хозяином своей округи. Все это открывало афганским ханам широкие возможности внеэкономического принуждения, прежде всего неафганского (в первую очередь таджикского) населения. Они захватывали земли, превращая завоеванное население в подневольных арендаторов – хамсая . В зависимость от ханов попадало и афганское население, перешедшее к оседлости. С афганских племен Ахмед-шах взимал необременительные налоги, либо не брал их вовсе, обязывая вождей в последнем случае выставлять отряд воинов для несения службы в шахских войсках.

В другом положении находилась часть земель с неафганским населением, вошедшая в состав государства в качестве вассальных ханств и эмиратов. Это Белуджистан, Синд, Хоросан и другие, правители которых, признав верховную власть шахов Афганистана, считались их «наместниками», но не смещались и не заменялись центральными властями. Взаимоотношения их с шахом Афганистана обычно регулировались особыми договорами.

Формально власть афганских шахов была неограниченной, но фактически они вынуждены были постоянно считаться с вождями афганских племен, запрашивая их мнение по важнейшим государственным вопросам. Наиболее влиятельные афганские сардары входили в состав совета ( джирги ), без одобрения которых Ахмед-шах не принимал серьезных решений. Вопрос о престолонаследии решался в основном верхушкой афганской знати.