Коллектив авторов - Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 2

Эти державы стремились подорвать позиции России на Кавказе и «отодвинуть» ее от Ближнего Востока, который они в то время интенсивно «осваивали» экономически. Именно они содействовали активности османской агентуры на Кавказе, пытавшейся, к тому же, отстоять последние владения османов на Кавказе – цепь укреплений вдоль Черноморского побережья от Анапы до Батуми. Не без поощрения со стороны османов было созвано в 1822 г. народное собрание адыгов, имевшее целью создать единое адыгское государство с введением судопроизводства по шариату. Из этого ничего не вышло не только из-за издавна сложившихся различий между адыгами, но и из-за преобладания у большинства из них адата, а не шариата. В Англии открыто предлагались проекты создания государства «Черкесия» под протекторатом Стамбула или Лондона. В 1827 г. представитель султана Гасан-паша созвал в Анапе съезд князей, дворян и старшин адыгов для их объединения на борьбу с «неверными». В дальнейшем попытки такого рода продолжались.

На этом фоне Россию серьезно беспокоило то, что ее коммуникации с землями Закавказья, присоединенными к ней в 1801–1813 гг., не были безопасны из-за широкого распространения абречества или, как его стали называть русские на Кавказе, «наездничества», т. е. постоянных набегов отдельных ханов и аулов, просто небольших отрядов абреков на русские селения как для захвата пленных (с целью получить выкуп), так и с целью присвоения добычи всякого рода, особенно скота и продовольствия. Фактически с горцами приходилось вести постоянную, хоть и необъявленную войну. Однако для горцев это было привычной нормой жизни.

Возмущенный подобным «хищничеством», генерал А.П. Ермолов, герой Отечественной войны 1812 г., решил положить этому конец. Приняв командование русской армией на Кавказе, он перешел от отдельных карательных рейдов против абреков к блокаде мятежных («немирных») районов, вырубке укрывавших абреков лесов, прокладке дорог и разрушению непокорных аулов. Он, по его собственному признанию, не оставлял «камня на камне» во враждебных селениях, а от изъявивших покорность требовал выдать заложников для «гарантии их верности». Например, в 1820 г. он держал в Тифлисе 32 заложника от аварских селений северного Дагестана.

Но горцы не могли принять запрет на набеги. Кроме того, они не желали смириться с крутыми мерами «Ер-муллы», как они называли Ермолова, заставлявшего их участвовать в строительстве крепостей и дорог, выплачивать новые налоги российской администрации, выступать против своих единоверцев, если те оказывались противниками России. С возведением в Чечне крепости Грозная (будущего города Грозный) в 1818 г. антироссийские действия горцев усилились, тем более, что в 1819 г. Ермолов выстроил крепость Внезапную, а в 1821 г. – Бурную.

Наиболее авторитетный тогда на Северном Кавказе исламский идеолог Мухаммед Ярагский связывал, особенно в 1823–1824 гг., проповедь шариата и мюридизма с установкой на борьбу с Россией и лояльными ей местными правителями. Светской их власти он противопоставлял имамат , т. е. теократическую власть имама, одновременно духовного и политического лидера, который должен был превратить Северный Кавказ в военно-религиозное государство, единое для всех мусульман. Его усилия, однако, долго не давали результата. На западе региона абхазы и адыги, недавно избавившиеся от османского гнета (против которого только абхазы регулярно восставали в 1725 г., 1728 г., 1733 г., 1771 г. и 1806 г.), не были склонны выступать против России. Абхазы в 1810 г. официально присоединились к России, сохранив при этом своего властителя, свою знать и обычаи. Кроме того, они, как и большинство иных адыгов, не были фанатиками ислама, ставили свое этносознание («апсуарство») выше любой религии и, конечно, придерживались в основном адата, а не шариата. Не удалось вовлечь в ряды сторонников имамата и некоторые другие народы Северного Кавказа – осетин (среди них преобладали христиане), ингушей (к тому времени еще недостаточно исламизированных), кабардинцев (из-за их давних связей с Россией), балкарцев (стремившихся также присоединиться к России, что и произошло в 1827 г.). Основной базой имамата стали в конечном итоге Чечня и Дагестан. Что же касается западных областей Северного Кавказа, то сюда в 1834 г. англичане, видимо потеряв надежду на османов, послали своего агента Д. Уркварта, пытавшегося сколотить из подкупленных им адыгских князей «правительство» под британским покровительством. Но из этой, как и последующих, попыток создать марионеточное «Черкесское государство» ничего не вышло. Британские агенты удивлялись, почему черкесы не понимают пользы для них единой организации и центрального правительства, а черкесы не могли постичь навязываемой им «необходимости» отказаться от старых обычаев, родовых традиций, самостоятельности племен и т. п. Кстати, такую же позицию занимала и часть чеченцев, так как исламизация Чечни тогда еще не была полной, а также – ряд областей Дагестана, населенных даргинцами, кумыками, лакцами, лезгинами и табасаранцами.

В 1828 г. Мухаммед Ярагский возвел в звание имама Гази-Мухаммеда Гимринского(аль-Гимрави аль-Авари), который начал жестокую борьбу с аварскими ханами – союзниками России. В этой борьбе имам, как и впоследствии его преемники, также сжигал неподчинявшиеся ему селения, угонял скот и уводил в плен жителей, бросал в тюрьму несогласных с ним сельских старшин. Гази-Мухаммед всего за четыре года правления казнил до тридцати аварских беков вместе с их семьями за то, что они не поддержали объявленный им газават. Вместе с тем при нем имамат уже становится подобием государства, так как он назначал в верные ему селения своих наибов (заместителей, наместников). После гибели имама в 1832 г. его сменил Гамзат-бек Гоцатлинский(Хамза-бек аль-Гужали), истребивший несколько кланов горской знати, в том числе Сурхай-хана Аварского, его юных наследников и ханшу Паху-бике, которой отрубили голову. Но вскоре и сам Гамзат-бек погиб осенью 1834 г., изрубленный на куски в мечети молочными братьями казненных ханов Османом и Хаджи-Муратом.

Ставший после этого имамом Шамильбыл сыном аварского крестьянина, хотя и достаточно образованным. Знаток арабского языка и философии, суфизма и мюридизма, он был к тому же «хаджи», т. е. совершил паломничество в Мекку, что умножило его авторитет. Умелый полководец и оратор, храбрый и целеустремленный воин, Шамиль сумел 25 лет противостоять российской армии. Одерживая победы, часто над более многочисленным и лучше вооруженным противником, он завоевывал целые области. Территория его имамата то уменьшалась, то увеличивалась в зависимости от хода военных действий. Однако было бы неправильно деятельность Шамиля сводить к борьбе с русской армией и российской администрацией. Не меньше, а может быть даже больше времени и сил он уделял покорению кавказцев, не признававших его власти, а особенно – тех, кто, будучи верен адату, отказывался признать шариат и, следовательно, власть и значение Шамиля как имама.