Коллектив авторов - Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1

Общей чертой эмпириокритицизма и диалектического материализма стало преодоление прямолинейного онтологического мышления – уверенности в полной зависимости человеческого познания от специфики его объекта. Вслед за победой неклассических естественно-научных теорий в сциентистскую философию пришло убеждение в значимости не только эмпирического наблюдения и опыта, но и их инструментария, средств и условий познавательной деятельности. Идея относительной истинности научного знания оказалась тесно связана с представлениями об активной роли познающего субъекта, который воспринимался теперь как часть познаваемой природы, а не сторонний наблюдатель. В неклассической сциентистской философии изменилось представление и о самой онтологической базе научных исследований. Развитие квантовой физики, термодинамики, органической химии, неэвклидовой математики показали, что познание мира природы лежит через освоение сложных систем с многоуровневой внутренней организацией, наличием автономных внутренних подсистем, нелинейным характером взаимодействия с внешней средой. Эмпириокритицизм и диалектический материализм предложили два разных варианта философской интерпретации познания этой «сложной реальности».

Родоначальником эмпириокритицизма, или «второго позитивизма», стал швейцарский философ Рихард Авенариус (1843–1896), а наиболее полно постулаты этой философской системы были раскрыты в трудах австрийского физика и философа Эрнста Маха (1838–1916). Их концепция основывалась на критике «чистого опыта», не связанного с эмпирическим анализом. Эмпириокритики полагали, что субъект и объект познания функционально противопоставлены, но принадлежат одной среде – миру чувственных ощущений, или, по терминологии Маха, «элементов». Мах подчеркивал, что «элементы» не являются ни физическими, ни психологическими явлениями, поскольку представляют собой форму приспособления организма к среде. Как следствие, любые явления окружающего мира, в том числе и сама материя, не могут быть постоянными и безотносительными.

Прикладная наука, с точки зрения эмпириокритицизма, связана прежде всего с описанием явлений объективной реальности. Причем, результат исследования может быть верен только в соотнесении с тем конкретным эмпирическим материалом, который послужил для него основой. Научная же теория выполняет роль обобщения, выявления «константы в естественных явлениях». Мах призывал принципиально разделять в ее составе два компонента – теоретические понятия, основанные на реальных эмпирических данных, и «интеллектуальные средства, которыми мы пользуемся для постановки мира на сцене нашего мышления». Первый из них носит описательный характер, а второй – философский, смысловой. Мах полагал, что органической связи между этими двумя компонентами не существует. Эмпирический анализ и связанные с ним теоретические понятия постоянно совершенствуются, создавая все более новые, но преемственные между собой научные системы. Философский же компонент просто отвергается время от времени как «несостоятельный» и заменяется новым, более соответствующим здравому смыслу и логике. Он носит характер гипотезы и призван служить скорее для мотивации дальнейшего научного поиска.

Истолкование науки как описательной схемы, лишь классифицирующей эмпирические данные, вызвала нарастающую критику со стороны сторонников философии диалектического материализма. При этом, марксизм в конце XIX в. развивался скорее как политическая идеология, нежели философская концепция. Ведущими теоретиками «второго поколения» марксистов стали лидеры европейской социал-демократии Антонио Лабриола (1843–1904), Поль Лафарг (1842–1911), Франц Меринг (1846–1919), Карл Каутский (1854–1938), Георгий Плеханов (1857–1918). Большую роль в консолидации этого течения в последние годы своей жизни сыграл соратник Маркса Фридрих Энгельс (1820–1895). Теоретические разработки «второго поколения» идеологов марксизма были связаны с систематизацией и обобщением идей исторического материализма, их популяризацией в условиях складывания организованного рабочего движения. Вслед за Энгельсом, Меринг, Плеханов, Каутский обратились к самым различным вопросам истории, этики, эстетики, религии, не получившим широкой трактовки в трудах Маркса.

Ключевым отличием марксизма от других сциентистских теорий оставался диалектический метод. Однако в его интерпретации уже наметились существенные разночтения. Часть последователей Маркса видела в его идеях прежде всего «переворачивание» гегелевской диалектики, постановку философских проблем «с головы на ноги» – на «твердое основание» материализма. В такой версии марксизм приобретал позитивистскую направленность и достаточно тесно смыкался с теорией эмпириокритицизма. Альтернативная трактовка марксизма основывалась на восприятии его прежде всего как научного метода, раскрывающего роль диалектических противоречий, совпадения логического и исторического в процессе прогрессивного развития. Яркий сторонник такого подхода А. Лабриола вообще отрицал принцип материалистического детерминизма.

В условиях нарастающих разногласий в интерпретации классического марксизма попытки формирования в его русле целостной мировоззренческой концепции наталкивались на очевидное противоречие. Унаследованная от гегельянства идея единства исторического и логического могла быть развита как в направлении строго упорядоченной, освобожденной от «мешающих случайностей» теории прогресса, так и в качестве основы для социального анализа, обращенного на выявление актуальных противоречий и вариативных тенденций общественного развития. Причем, в любой из этих интерпретаций идеи исторического материализма приобретали ярко выраженный политизированный характер. Все ведущие идеологи «третьего поколения» марксизма – Эдуард Бернштейн (1850–1932), Владимир Ульянов (Ленин) (1870–1924), Роза Люксембург (1871–1919), Рудольф Гильфердинг (1877–1941), Лев Троцкий (1879–1940), Отто Бауэр (1881–1938), стали лидерами активных политических партий и движений.

Особое направление сциентистских философских исканий сложилось среди последователей идей Канта из т. н. Марбургской школы. Философы Герман Коген (1842–1918), Пауль Наторп (1854–1924), Эрнст Кассирер (1874–1945) выдвинули призыв – «Вернуться к Канту!», выступая против вульгаризированного материализма и ставя задачу осмысления революционных естественно-научных открытий рубежа веков. Марбургские неокантианцы создали чисто гносеологическую концепцию, отказавшись от кантовского понятия «вещи-в-себе». Они считали, что единственным источником познания является «чистая мысль», само мышление, основанное на априорных понятиях и логических закономерностях. «В многообразии и изменчивости явлений природы мышление обладает относительно твердыми опорными точками только потому, что само их утверждает», – утверждал Э. Кассирер.