Коллектив авторов - Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1

Открытие Нового Света укрепило имперские амбиции Испании и претензии на европейскую гегемонию. Отказавшись от сеньориального ополчения, испанские монархи не стали создавать регулярную национальную армию. Приток драгоценных металлов позволил пойти по пути привлечения наемников – волонтеров из Германии, Италии. В 1560 г. налоги давали 1600 тысяч дукатов, в 1598 г. – 4800 тысяч дукатов, из которых до 70 % были именно налогами с колоний. Но расходы на поддержание великодержавной политики были фантастическими. В том же 1560 г. на финансирование производства и торговли было потрачено 86 тысяч дукатов, а на содержание армии в 19 раз больше. Позднее, по тому же принципу, нанимали бродяг и нищих для службы в пехоте, артиллерии и кавалерии. Галерный испанский флот комплектовался за счет местных тюрем. В 1666 г. главнокомандующий герцог Санлукар говорил о таких солдатах, что они идут в армию за одеждой и куском хлеба, и убегают прежде, чем попасть на фронт. Не случайно некогда считавшаяся непобедимой испанская пехота именно в середине XVII в. потеряла свое почетное звание.

С 1599 г. почти беспрерывно Испания участвовала во всех европейских конфликтах. В результате военных неудач были потеряны Руссильон, Артуа, Люксембург, Кремона, Ямайка, Минданао, Молуккские острова. В 1640 г. о сецессии объявила Португалия, в 1714 г. англичанам уступлен Гибралтар. С 1598 по 1660 г. на военные авантюры было потрачено свыше 200 млн дукатов. Таким образом, открытие Нового Света и активная внешняя политика ввергли страну в полосу длительной стагнации, превратив Испанию в своего рода «насос» по выкачиванию денег. К 1700 г. золота было вывезено приблизительно на 3 млрд 800 млн пиастров. Однако, когда в том же году умер Карл II, его не на что было хоронить. Общий внешний долг к этому периоду перевалил 300 млн. Приблизительно каждые 20 лет (1557, 1575, 1596, 1607, 1627, 1647) государство объявляло себя банкротом. За этот период без соответствующего государственного финансирования пришли в упадок или попали в руки иностранцев старейшие ремесла и финансы. Национальной торгово-промышленной буржуазии, которая могла бы стать опорой абсолютизма, не возникло.

В результате Реконкисты церковь, как наиболее последовательный защитник христиан, получила в Испании непререкаемую поддержку и авторитет в глазах всех сословий. Произошло укрепление религиозных орденов и институт монашества. К концу XV в. церковь добилась в Испании серьезной экономической и политической самостоятельности. Совокупные доходы белого духовенства и епархий достигли в год 4 млн дукатов, не считая земельных владений. С возникновением в 1478 г. новой инквизиции начался процесс сращивания королевского аппарата с церковной структурой. Теологи и священнослужители вошли в качестве оидоров (правоведов) в государственный совет, легистов – в постоянные депутации кортесов, арбитристов – в королевский финансовый совет. Кроме того, Тридентский собор 1545–1563 гг. постановил все предписания церкви считать обязательными государственными законами.

Вмешательство церкви во внутреннюю политику негативно сказалось на экономическом развитии Испании. Гонения на морисков и маранов, начавшиеся с 1501 г., привели к сокращению численности населения с 10 млн человек до 6,5 млн. Пришли в упадок многочисленные ремесла, которые только за их счет развивались в Испании. Не пострадали от великого исхода только крупнейшие гранды страны, скупив имущество бежавших. Герцог Гандиа приобрел недвижимость в размере четырех городских кварталов, где при желании можно было поселить 60 000 душ, герцог Осуна на вырученные средства приобрел собственную эскадру. Центральные области обезлюдили. Абсолютная монархия оказалась заложником аристократов – крупных земельных собственников и церкви.

Отличием скандинавского абсолютизма стала рано обозначившаяся независимость монарха от высших сословий. Государственная реформация, начавшаяся в 1520-х гг., привела к конфискации в пользу короны земельных владений католической церкви и угодий дворян, активно боровшихся с лютеранством. Периодические попытки со стороны «благородных» расширить свои земельные владения и укрепить феодальные права сурово пресекались королевскими постановлениями при активном содействии со стороны бюргерства и городских магистратур. В Швеции борьба с дворянской оппозицией, вылилась на практике в известный «спор сословий» 1650 г.

По социальному составу Швеция и Дания были странами феодальными, но здесь не существовало крепостничества, а крестьяне в основном были государственными. После ликвидации церковного землевладения выделяются три категории крестьян: частновладельческие (фрельсовые, фестеры), коронные и свободные (скаттовые). Несмотря на постепенное выравнивание юридического положения этих категорий, личная свобода крестьян долгое время оставалась неотъемлемым атрибутом сословия (в Швеции она никогда полностью и не исчезала).

Помимо прямых фискальных обязанностей в пользу государства, на две последние категории крестьян распространялась масса вспомогательных функций. На них возлагались подводная повинность (перевозка чиновников и солдат, государственных грузов); замковая повинность (работа по ремонту и строительству государственных крепостей и зданий); выплата ямских денег (на содержание подстав для королевских курьеров); селитряная подать (на приобретение пороха для королевской артиллерии) и др. Королевские регламентации (в Швеции это «Четвертная» 1655 г. и «Большая» 1680 г. редукции) обеспечили баланс собственности в стране. На крестьян, дворян и корону приходилось по 1/3 всех пахотных угодий. Тенденция сокращения крупных поместий с иммунными правами сохранилось и в XVIII в. К 1760 г. доля владельцев угодий с буржуазными корнями составляла 6,7 %, дворянскими – 4,9 %, все остальные собственники – крестьяне.

В Дании распространение барщинно-фольварочного хозяйства короне сдержать не удалось, но ленные реформы XVI в., закон 1688 г. (единый земельный кадастр) и военная реформа 1701 г. изменили характер земельной собственности. Помимо короны и дворянства, 1/4 часть земель стала принадлежать бюргерству. Бюргерское владение заложило основы формирования крупных фермерских хозяйств. Обратной стороной этого процесса стало превращение бондов и фестеров (свободных держателей и помещичьих крестьян) в хусманов и индерстер, т. е. в поденщиков и батраков – сельских пролетариев. Окончательно ликвидировать остатки крепостной зависимости удалось только земельными регламентациями второй половины XVIII в.

Положительную роль в ограничении феодальных отношений играли и некоторые правовые нормы: приходское самоуправление; система низовых уездных судов, где в качестве судебных заседателей присутствовали крестьяне. В Швеции дополнительной защитой крестьянских свобод стал четырехсословный риксдаг, куда входило зажиточное крестьянство с правом голоса. По традиции крестьяне не имели право обсуждать только вопросы внешней политики. На деле наличие представительного органа не стало серьезным препятствием для провозглашения наследственной монархии. В 1682 г. именно по предложению риксдага сословия оставили за собой право только совещательной инициативы, а в 1693 г. была провозглашена «Декларация о суверенитете» – своего рода конституция абсолютизма, где сословия провозглашали короля в силу божественного права единственным самодержцем.