Коллектив авторов - Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 2

Пруссия обеспечила себе благожелательную позицию России. Последняя вместе с другими державами побуждала Копенгаген отменить конституцию 1863 г. Когда правительством Швеции обсуждался вопрос об оказании Дании военной помощи, Александр II пригрозил послать войска в Финляндию. Уже во время австро-прусско-датской войны Петербург отклонил предложение Лондона о военной демонстрации держав по примеру 1848 г. Это была щедрая плата Пруссии со стороны России за содействие в польском вопросе. Англия – другой союзник датчан в предыдущей их войне с Пруссией – внешне проявляла живое участие к Дании (симпатии к ней со стороны английской общественности усилились благодаря браку принца Уэльского с дочерью Кристиана Глюкбурга, который через несколько месяцев после «англо-датской свадьбы» стал королем Дании), но воевать в ее интересах сент-джеймский кабинет не собирался. Тем более, что война за Шлезвиг и Гольштейн была бы сухопутной войной, которую Англия не могла вести без союзников на континенте. В начале датско-германского конфликта британский премьер Г. Пальмерстон заявил в палате общин, что Дания не останется одна. Пальмерстон всячески обнадеживал сперва Фредерика VII, а затем Кристиана IX обещаниями помощи, провоцируя их на сопротивление. Глава Форин офис Д. Рассел стремился найти мирное решение, и в этом его поддерживала испытывавшая горячие симпатии к приэльбским герцогствам и находившаяся под сильным влиянием берлинского двора королева Виктория – дочь немки, супруга немца и теща прусского кронпринца. Рассел поверил или, скорее, дал Бисмарку себя убедить в его желании мирного разрешения кризиса.

Когда в Англии узнали об австро-прусском ультиматуме Копенгагену, на британскую дипломатию посыпались раздраженные обвинения в прессе и в парламенте. Пальмерстон, ссылаясь на несогласие королевы и своего кабинета, уклонился от предоставления какой бы то ни было помощи Дании. Вместе с тем, на берегах Темзы попытались подтолкнуть Францию выступить на стороне Дании, поссорив ее тем самым с Пруссией и с Россией. Рассел трижды, до войны и после ее начала, предлагал Парижу совместно вмешаться в дела в Ютландии и предотвратить расчленение датской монархии. Но Наполеон III требовал гарантий – военное участие Англии и ее согласие на расширение границ Франции на левом берегу Рейна. В Лондоне не горели желанием предоставить подобные гарантии. Французский император возложил вину за неудачу вмешательства в польские дела на сент-джеймский кабинет, не забыл он и почти оскорбительный ответ Рассела на свое предложение, сделанное в ноябре 1863 г., о созыве европейского конгресса для обсуждения всех спорных вопросов и замене Венской системы новыми соглашениями. Это было на руку Бисмарку, который с конца 1863 г. и в течении всего 1864 г. всячески старался расположить в свою пользу Наполеона, заверяя его о своей мечте «крепкими дружественными узами» связать Пруссию с Францией. Тюильрийский кабинет решил соблюдать нейтралитет в австро-прусско-датской войне и ожидать развития событий.

Военные действия складывались не в пользу Дании. Ее армия под напором превосходивших сил пруссаков и австрийцев отступала, неся тяжелые потери. От заседавшей в Лондоне международной конференции (апрель – июнь 1864 г.) Кристиан IX никакой эффективной помощи не получил. Военные действия возобновились. Датчан вновь ожидало поражение. Между двумя враждующими сторонами начались переговоры, завершившиеся подписанием 30 октября 1864 г. мирного договора. Датский король отказался «от всех своих прав на Шлезвиг-Гольштейн и Лауэнбург в пользу Пруссии и Австрии».

Теперь Бисмарку предстоял второй, самый рискованный этап намеченного им пути – война с Австрией. Еще в 50-х гг. Бисмарк предвидел, что никакими дипломатическими хитросплетениями нельзя будет заставить габсбургскую державу добровольно выйти из Германского союза, что без поражения на поле битвы она не позволит прусскому королю стать главой объединенной Германии. После разгрома Дании Франкфуртский союзный сейм и даже прусский лантаг требовали, чтобы из приэльбских герцогств было образовано независимое государство во главе с Фридрихом Августенбургским. К подобному решению вопроса стали склоняться и в Вене, где хотели скорее помириться с Германским союзом. Но это шло вразрез с планами Бисмарка. Путем невероятных ухищрений ему удалось убедить Франца Иосифа подписать 14 августа 1865 г. Гаштейнскую конвенцию, определившую статус герцогств. Лауэнбург отходил в полную собственность Пруссии за уплату 2,5 млн талеров. Шлезвиг и Гольштейн оставались совместным владением Пруссии и Австрии, но управление ими объявлялось раздельными: Пруссия получала Шлезвиг, Австрия – Гольштейн; при этом Берлин приобретал некоторые права на участие в управлении и Гольштейном, между тем как Вена не имела никаких прав в Шлезвиге. Сознательно созданная Бисмарком административная и политическая путаница в герцогствах была нужна ему в качестве повода для развязывания войны.

В грядущем австро-прусском столкновении больше всего Бисмарка заботила позиция Франции. Наполеон III поощрял политику «триады» во главе с Баварией, которая была направлена против Пруссии, и хотел утвердить свое влияние в Южной Германии. Бисмарк сознавал, что за столь необходимый ему французский нейтралитет, вероятно, придется расплачиваться землями Бельгии, Люксембурга, рейнских провинций немецких стран. Согласиться на присоединение Бельгии ко Второй империи означало поставить под прямой постоянный удар всю западно-рейнскую Пруссию. Передача же рейнских провинций и Люксембурга грозила непредсказуемыми последствиями в Германии, не говоря о том, что правящие круги Пруссии могли отвергнуть такую сделку. Бисмарк не хотел отдавать ничего, но как тогда предотвратить возможное выступление Франции на стороне Австрии? В сентябре 1865 г., как и год назад, прусский министр – президент отправился на французский средиземноморский курорт Биарриц, где отдыхал Наполеон. Император небрежно отклонил предложенный ему Люксембург, дав понять, что такими мелочами Пруссия не отделается, и ясно намекнул на Бельгию. Бисмарк ничего не ответил, а его собеседник тоже не стал настаивать. Предметом обсуждения в Биаррице явилось и положение дел в Италии.

После провозглашения Итальянского королевства туринский кабинет, под влиянием общественного мнения, пытался дипломатическими маневрами добиться провозглашения Рима столицей государства. Как и в 1859 г. Виктор Эммануил II делал ставку в решении римского вопроса на помощь Франции. Наполеон хотел вовлечь королевство в орбиту французской политики, но ни за что не желал обострять отношения с Ватиканом (где и так не могли просить ему сотрудничества с Кавуром) и ссориться с французскими клерикалами. В Париже, как и в Турине, надеялись убедить папу добровольно отказаться за щедрое вознаграждение от последних остатков светской власти. В мае 1862 г. французская дипломатия предложила Пию IX следующее: папа, не отказываясь от своих светских прав, соглашается фактически пользоваться ими только в пределах вотчины Св. Петра; Итальянское королевство берет на себя римский долг; католические государства договорятся об обеспечении папе приличного цивильного листа и выработают гарантии папскому престолу его духовной власти и обладание Римом с провинцией Лацио. Римская курия ответила категорическим отказом.