Коллектив авторов - Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 2

Но вернемся в 1887 год, насыщенный важными событиями международной жизни. Ведя подготовку к заключению с Россией двухстороннего соглашения, Бисмарк одновременно создавал англо-австро-итальянский альянс, предусматривавший цели диаметрально противоположные и прямо враждебные тем, которые выдвигались русско-германским договором: одной рукой Бисмарк приглашал Россию оккупировать Болгарию и берега Босфора, другой – подталкивал Англию, Австро-Венгрию и Италию дать ей дружный отпор. Еще в сентябре 1886 г., когда наметилась тенденция к англо-австрийскому сближению на базе оппозиции болгарской политики России, Бисмарк ее активно поддержал. Инспирировавший переговоры между Англией и Австро-Венгрией германский канцлер вовлек в них и Италию. В декабре того же года он подсказал ей идею заключить военно-политический союз с Англией. Рим настойчиво требовал от своих партнеров по Тройственному союзу гарантий на Средиземном море, а реальные гарантии обеспечил бы только британский флот, кроме того, на англичан можно было переложить поддержку колониальных притязаний Италии. При благоприятном стечении обстоятельств Бисмарк при этом не исключал возможность спровоцировать войну Англии и Италии против Франции из-за противоречий в Средиземноморье. Британская дипломатия, отказавшись от союза с римским кабинетом, до определенного предела готова была поощрять его колониальные устремления, естественные при остроте англо-французского соперничества. Вместе с тем сент-джеймскому кабинету было выгодно иметь поддержку Рима против ближневосточной политики России.

12 февраля 1887 г. в Лондоне состоялось заключение англо-итальянского соглашения путем обмена нотами премьер-министра Р. Солсбери и посла Л. Корти. Итальянская нота состояла из следующих статей: сохранение статус кво на Средиземном, Черном, Эгейском и Адриатическом морях; поддержка Англией акций Италии на североафриканском побережье, но только в случае вторжения туда третьей державы; взаимная поддержка договаривающихся сторон на Средиземном море при разногласиях одной из них с третьей державой. Английская нота избегала конкретных формулировок, а характер англо-итальянского сотрудничества оговаривала «обстоятельствами каждого данного случая». На принятой форме соглашения настоял Солсбери. Обмен нотами менее обязывал, чем подписание договора, и не нуждался в одобрении парламента. Выполнение соглашения, подписанного в духе курса «блестящей изоляции», было обязательно лишь для данного кабинета. Теперь Бисмарку предстояло привлечь к англо-итальянскому соглашению венский кабинет и таким образом добиться и другой своей цели – обеспечить помощь Великобритании Австро-Венгрии. Когда председатель совета министров Австро-Венгрии Кальноки выразил недовольство тем, что англичане не берут на себя конкретных обязательств, Бисмарк тут же надавил на него. Кальноки было заявлено, что в восточных делах ему не следует слишком сильно рассчитывать на Германию, которая «не может оказать Австрии материальную помощь в Болгарии и на Черном море», и если Солсбери «дает в этом обязательство, Австрия должна быстро ловить его на слове».

24 марта в Лондоне между Солсбери и послом И. Кароли состоялся обмен нотами. В австрийской ноте говорилось о присоединении венского кабинета к англо-итальянскому соглашению. Констатировалась общность интересов Австрии и Англии в сохранении статус кво на Востоке, содержалось обязательство препятствовать третьей державе действовать в ущерб другим. Английская нота содержала те же положения. В тот же день Корти передал Кароли итальянскую ноту, в которой выражалась удовлетворенность королевского правительства присоединением Австро-Венгрии к англо-итальянскому соглашению. Так была образована Средиземноморская антанта, направленная против России и Франции на случай, если первая предпримет насильственные действия на Балканах и в Турции, а вторая – на побережье Северной Африки. Средиземноморская Антанта укрепляла Тройственный союз – политика его участников получала помощь Великобритании.

Очередное обострение напряженности из-за болгарской проблемы предоставило возможность Бисмарку добиваться от Англии более конкретных обязательств помогать Австрии и Италии на Балканах и в Турции. На этот раз колебания проявил Солсбери. Дипломатическое сотрудничество уже было обеспечено Англии, а присоединение сент-джеймского кабинета к новому соглашению было бы отходом от его традиционной политики изоляции. К тому же Солсбери настораживало то обстоятельство, что сама Германия не хочет принять в нем участие. Чтобы рассеять эти сомнения Бисмарк обратился к Солсбери конфиденциально. Поскольку канцлер не мог прямо сообщить, что связан союзным договором с Россией, он писал: «Германская политика всегда будет обязана выйти за линию борьбы, если независимости Австрии будет угрожать русская агрессия или если Англия и Италия окажутся под угрозой вторжения французских армий».

12–16 декабря 1887 г., также в виде обмена нот, была оформлена вторая Средиземноморская Антанта. Новое соглашение предусматривало, в частности, что если Турция захочет сопротивляться «незаконным предприятиям» России, то Англия, Австро-Венгрия и Италия немедленно договорятся о мерах для защиты независимости Турции и неприкосновенности ее территории; в случае передачи Портой русскому правительству сюзеренных прав на какую-либо часть своей территории, три державы временно оккупируют стратегические пункты султанской империи. Направленная исключительно против России и преследующая цель установить зависимость Турции от англо-австро-итальянского альянса с обязательством участников последнего к совместным действиям, вторая Средиземноморская антанта имела большую значимость в международных отношениях, чем первая. Однако практического применения в европейской дипломатии она не получила. Условий для ее реализации в конце 80–90-х гг. XIX в. не создалось. Россия, потерпев фиаско в Болгарии, перенесла центр тяжести своей внешней политики с Ближнего на Дальний Восток. В начале XX в. для царского правительства Восточный вопрос приобрел большую актуальность, но расстановка сил в Европе была уже другой.

Примечательно, что все вышерассмотренные договоры и соглашения должны были храниться в тайне. Однако Бисмарк, добиваясь необходимого для себя эффекта, мог правдиво или ложно передавать их содержание иностранным правительствам. Так, после заключения австро-германского союза канцлер принудил кайзера подписать составленное им письмо русскому царю с сообщением о, якобы, заключенном Германией с Австро-Венгрией соглашении о поддержании мира и даже предлагал присоединиться к этому мифическому документу. Позже, обсуждая с Павлом Шуваловым проект русско-германского договора, канцлер прочитал изумленному послу полный текст австро-германского договора. Подписав же «Перестраховочный договор», Бисмарк немедленно сообщил о нем Кальноки.