Коллектив авторов - Новейшая история стран Европы и Америки. XX век. Часть 3. 1945–2000

Еще одним политическим следствием социально-экономических проблем, сопровождавших «шоковые» реформы, стала активизация левых партий и движений. Реорганизация левой части партийно-политического спектра завершилась уже к 1993–1994 гг. Программные установки обновленной левой оппозиции основывались на идеях социальной амортизации реформ, большего учета национальной специфики, отказа от безоглядной ориентации на западную модель развития. В июне 1994 г. победила на парламентских выборах Венгерская социалистическая партия, лидер которой Дьюла Хорн возглавил правительство. В 1993 г. на парламентских выборах в Польше победила коалиция Союз левых демократических сил, а спустя два года ее лидер и глава партии «Социал-Демократия Республики Польша» Александр Квасьневский одержал победу и на президентских выборах. В этот же период, несмотря на жесткий идеологический прессинг, левые силы сумели прийти к власти и в Болгарии, Литве, чуть позднее – в Албании. Стабильным оставалось их положение в Словакии, Югославии.

Изменение политической ситуации болезненно воспринималось либерально-демократическими кругами и становилось предметом ожесточенной борьбы, нередко выходящей за рамки парламентской демократии. Так, например, бывший польский президент Л. Валенса, проиграв выборы в 1995 г., обвинил своих оппонентов едва ли не в шпионаже в пользу России и попытался организовать с помощью «Солидарности» акции гражданского неповиновения. В Болгарии нападки либеральной оппозиции под спекулятивными антикоммунистическими лозунгами вызвали в марте 1997 г. правительственный кризис и досрочное проведение парламентских выборов. Но на самом деле активизация левых сил не являлась признаком возрождения коммунистической альтернативы. Более того, этот процесс оказался чрезвычайно важным для дальнейшей демократизации общества, восстановления сбалансированного партийно-политического спектра, ликвидации угрозы монопольного властвования новой идеологической концепции. Во второй половине 90-х гг. инициатива постепенно начала переходить вновь к правоцентристским политическим партиям и движениям. Так, например, в 1998 г. «Солидарность» в коалиции с «Союзом свободы» Л. Бальцеровича одержала победу на парламентских выборах в Польше. В том же 1998 г. убедительной победой правой оппозиции завершились выборы в Венгрии. Причем лидером избирательной кампании оказался недавний аутсайдер – Союз молодых демократов во главе с В. Орбаном.

В большинстве случаев возвращение правых к власти не сопровождалось новым витком идеологической конфронтации. Основой правительственных программ становится прагматизм, технократические методы решения назревших социально-экономических проблем. Показателен пример Чехии, где Социал-демократическая партия М. Земана после поражения на выборах 1998 г. тем не менее образовала правительство «парламентского меньшинства». Это стало возможным благодаря сенсационному соглашению между ее руководством и В. Клаусом, лидером Гражданской демократической партии (правопреемницы «Гражданского форума»). «Отец» чешской экономической реформы 90-х гг., радикальный либерал В. Клаус предпочел в качестве союзников социалистов нового поколения, а не своих недавних партнеров из Унии свободы и Христианско-демократической партии. Этот альянс, возможность которого была совершенно невероятной еще несколько лет назад, ориентирован на стабилизацию политического положения в стране, последовательное решение социальных проблем. С теми же целями румынское правительство В. Черби, образованное после победы на выборах 1996 г. правых партий, спустя год было коренным образом реформировано и пополнено беспартийными «технократами». Новые тенденции в общественно-политической жизни восточноевропейских стран свидетельствуют о постепенном преодолении постсоциалистического наследия и успешном формировании институтов гражданского общества, плюралистической демократии.

Одной из наиболее острых и болезненных проблем политического развития постсоциалистических государств Восточной Европы стал национальный вопрос. Саму тенденцию национальной самоидентификации, консолидации языкового, культурного пространства различных этнических групп можно считать вполне закономерной в условиях ломки тоталитарной идеологии, поиска новых мировоззренческих ориентиров, попыток укрепления позиций региона на международной арене. Однако зачастую национальный вопрос переходил из сферы духовного строительства в область политических спекуляций, становился средством создания политического капитала, предметом межнациональной и межгосударственной розни. Пестрая этногосударственная карта восточноевропейского региона создавала для этого самые благоприятные условия. Правового и политического решения требовала судьба турецкой диаспоры в Болгарии (более 10 млн человек), греческой – в Албании, венгерской – в Словакии, румынской – в Венгрии. В период «бархатных революций» пошатнулось единство чехословацкой и югославской федераций, сформированных по национальному признаку. Чрезвычайно острой являлась проблема русскоязычного населения в странах Балтии.

Урегулирование национальных отношений стало важнейшей задачей в период постсоциалистического конституционного строительства. В унитарных полиэтнических восточноевропейских странах – Польше, Болгарии, Венгрии, Румынии – были законодательно закреплены права национальных меньшинств на сохранение их самобытности. Польская конституция устанавливает право каждого гражданина на сохранение своей национальной и этнической идентичности. Сходные определения включены в болгарскую и румынскую конституции (право каждого развивать свою культуру в соответствии со своей «этнической самоидентификацией», право членов национальных меньшинств «сохранять, развивать и выражать свою этническую, культурную, языковую и религиозную идентичность»). Но если польская конституция признает право национальных меньшинств «сохранять свою отличительность», то и болгарская, и румынская конституции уклоняются от закрепления каких-либо коллективных прав подобных групп. Болгарская конституция даже запрещает формирование политических партий на этнических основах. Румынская конституция заявляет о необходимости отказаться от защитительных мер национальных меньшинств, которые нарушают «принцип равенства и отказа от дискриминации по отношению к другим румынским гражданам». Болгарская и румынская конституции закрепляют также преобладание языка коренного этноса. Например, в болгарской конституции содержится положение о том, что «болгарский язык является языком Республики» и что «изучение и применение болгарского языка является правом и обязанностью каждого болгарского гражданина». В той же конституции восточное православное христианство рассматривается как «традиционная религия в Республике Болгарии», что явно противоречит принципу свободы вероисповедания и отделения церкви от государства. Наиболее демократична в решении национального вопроса венгерская конституция. Она объявляет национальные и этнические меньшинства «составными элементами государства» и признает право этих групп населения развивать свою культуру, пользоваться родным языком и получать на своем языке образование.