Герд- Хельмут Комосса - Немецкая карта: Тайная игра секретных служб: Бывший глава Службы военной контрразведки рассказывает.

Подполковник Шмидт был толковым офицером и прекрасно соответствовал своей должности офицера по работе с личным составом. Правда, в его речи всегда присутствовала легкая ирония, но даже эта ирония была мне симпатична. В штабе 12–й дивизии в его лице у меня был хороший помощник.

Солдатская служба часто рутинна по своему характеру. Все уже когда — то кто — то делал. В большинстве случае все проходило хорошо. Почему нужно менять что — то, что в течение многих лет хорошо работает? Инструкторы были хорошо подготовлены, мотивированы и имели большой опыт. Распорядок службы существовал годами и хорошо зарекомендовал себя, т. е. для внедрения каких — то новшеств не было оснований. Главный принцип немецких армий, тактика выполнения задачи, к сожалению, в будничной жизни часто упирался в собственные границы. Все проходило по плану. Подготовка личного состава проходила по плану, так же, как и учения на местности, обучение вождению и боевая подготовка. На все виды деятельности в войсках есть свои регламенты. Очевидно, регламента для праздничных проводов военнообязанных не было. Я никогда не был особым сторонником рутины. Мне часто и очень сильно хотелось что — нибудь изменить, как в этом случае с проводами демобилизованных. Предполагаю, что и эта процедура вскоре тоже превратилась в рутину.

В этом случае с проводами демобилизованных я решил кое — что изменить. 15 декабря 1981 г. я стоял в гарнизонном зале перед собравшимися демобилизованными 12–й танковой дивизии и прощался с ними после завершения их срока службы.

Мое намерение состояло в том, чтобы прежде чем отпустить домой солдат, которые служили нашей стране, им необходимо за их верную службу высказать благодарность государства. Заинтересованный читатель будет удивлен тем, что кое — что из того, что командир дивизии тогда сказал своим солдатам, до сегодняшнего дня осталось важным и значимым. Международное положение изменилось, это естественно, но самое главное в солдатской службе остается актуальным на протяжении десятилетий. Тогда я сказал своим солдатам 12–й танковой дивизии в том числе следующее:

В эти дни в очередной раз тысячи молодых людей после прохождения воинской службы покидают бундесвер и возвращаются к гражданской жизни. Эта процедура, это событие повторяются из года в год и, кажется, уже стало совершенно рутинным мероприятием. Для виновников сегодняшнего торжества это завершение значительного этапа в их молодой жизни. Это событие является поводом для того, чтобы собрать представителей демобилизующихся солдат здесь, в штабе дивизии, и в их лице попрощаться со всеми их сослуживцами и в качестве напутствия высказать несколько соображений, которые имеют для меня особое значение (…).

Вначале Вас, конечно, будет переполнять радость: вы возвращаетесь к семье, к подруге, к прежней профессии, снова получаете возможность больше зарабатывать и устраивать свою жизнь по собственному усмотрению. Но очень скоро Вы почувствуете, что служба в армии накладывает отпечаток на Вашу дальнейшую жизнь и что последствия этого опыта имеют долгосрочное действие. В этой связи позвольте мне в качестве напутствия высказать несколько соображений.

Служба в армии есть служба во имя мира. Не позволяйте ввести себя в заблуждение тем многочисленным группам, которые полагают, что мир без оружия был бы более надежным миром. Ваше понятное стремление к миру, которое я безгранично разделяю, может привести Вас к опасному убеждению в том, что там, где нет оружия, не может возникнуть война. Эти в большинстве своем молодые люди, за спинами которых стоят старшие, создают картину такого мира, которого не существует, — далекого от реальности и искаженного мышления, подменяющего трезвый анализ действительности своими желаниями.

Мы лучше знаем, как дело обстоит. До тех пор, пока не удалось изменить человека — а я с большим пессимизмом отношусь к идеологам, которые пытаются изменить человека, — не получится на планете изжить насилие и стремление к власти, не получится искоренить идеологии, которые стремятся расширить сферу своего влияния, в том числе и с помощью силы (…).

Вы, мои товарищи по оружию, внесли свой личный вклад в обеспечение безопасности нашей Родины. Вы заслуживаете признания. Вы можете гордиться тем, что сделали для этого больше, чем многие другие. Я говорю здесь не о тех молодых людях, которые по зову своей совести отказываются служить в армии или в качестве альтернативной службы работают в социальных учреждениях. К этим людям я отношусь с уважением (…).

Трижды по делам службы в качестве военнослужащего я бывал в Риме. Одна поездка была связана с углублением сотрудничества с итальянскими секретными службами, во время второй поездки речь шла об улучшении сотрудничества Академии командного состава бундесвера с итальянской академией. Такому обмену слушателями курсов и офицерами учебных отделов я уделял особое внимание во время работы в Академии командного состава. Такое же сотрудничество было и с французской Академией высшего командного состава.

Во время визита в Италию в качестве шефа МАД у меня была возможность взять с собой жену Это было как раз накануне Пасхи, и мы вместе со многими тысячами других людей стояли на площади перед собором Св. Петра, слушали слова Папы и получили его святейшее благословение. Это было большое и очень впечатляющее событие. При подготовке программы нашего пребывания итальянские коллеги постарались максимально познакомить нас с Римом и его историей. Они сводили нас в катакомбы и организовали посещение летней резиденции Папы в замке Гандольфо, во дворце замка князя Барберини для нас был организован обед. Мы посетили Испанскую лестницу и Колизей. Это было очень большое переживание для нас. При этом не имело особого значения, что руководитель принимающей стороны, очаровательный генерал С., который показал мне в Риме так много красивых и интересных мест, позднее по причине предполагаемой связи с мафией, как об этом сообщалось, попал в неприятную ситуацию. Сотрудники секретных служб очень легко могут попасть под подозрение в недопустимых связях с различными группировками.

Этот генерал в Риме объяснил моей жене происхождение моей фамилии. До этого она думала, что я восточный пруссак, что — то вроде поляка наполовину. «О нет, — объяснил генерал С. моей жене. — Комосса происходит из итальянского языка и означает «пришедший в движение», синьора».

Кстати сказать, другой коллега, итальянский генерал Паризио, который после этого был моим гостем в Академии командного состава в Гамбурге, подтвердил это. Когда я прощался с делегацией, я сказал несколько слов по — итальянски. Генерал Паризио совершенно спонтанно подошел ко мне, обнял меня и сказал: «Синьор генерал, я — Комосса (я — тронут. — )».