Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I

А Р. Пайпс так подытоживает влияние географических факторов на социальную историю России и психологию русских людей: «В России вся идея была в том, чтобы выжать из земли как можно больше, вложив в неё как можно меньше времени, труда и средств. Всякий россиянин стремился отвязаться от земли: крестьянину больше всего хотелось бросить пашню и сделаться коробейником, ремесленником или ростовщиком; деревенскому купцу – пробиться в дворяне; дворянину – перебраться в город или сделать карьеру на правительственной службе. Общеизвестная «безродность» русских, отсутствие у них корней, их «бродяжьи» наклонности, в основном проистекали из скверного состояния русского земледелия, то есть неспособности главного источника национального богатства – земли – обеспечить приличное существование».

Как только в России стала складываться историческая наука, в центре ее внимания оказался вопрос о происхождении древнерусского государства. Как сообщала летопись, важнейшую роль в этом процессе сыграли «варяги». Именно варяжская дружина, захватившая сначала Новгород, а потом и Киев, стала основой правящей элиты в возникшем территориальном объединении, привнесла в его развитие динамизм и стала организатором ряда военных походов и торговых караванов в Византию. Именно варягом был легендарный Рюрик, чьи потомки семь столетий правили Русью. Но кто такие варяги?

Едва этот вопрос о происхождении государства, его правящего слоя и династии, был поставлен, в русской исторической науке начались ожесточённые и горячие споры, которые продолжаются и по сей день – уже почти три столетия, и конца которым не видно. Эта дискуссионная тема получила название «норманнской проблемы», и почти все крупные историки России XVIII–XX веков так или иначе вынуждены были определять свое отношение к ней. Причем следует подчеркнуть, что споры по этой проблеме – как всё, что касается проблемы этногенеза (очень деликатной и задевающей национальные чувства), никогда не носили чисто академического характера, но всегда были напрямую связаны с политической ситуацией и «злобой дня». Оппоненты, не ограничиваясь научными доводами, нередко навешивали на своих противников «ярлычки», например, «антипатриотов» (в СССР – «антисоветчиков») и т. д.

Первыми историками, поднявшими «норманнскую проблему», были немецкие историки, приехавшие в Россию в эпоху Петра I и вскоре после неё: Готлиб Зигфрид Байер (1694–1738), Герард Фридрих Миллер (1705–1783) и Август Людвиг Шлёцер (1735–1809). Добросовестно и основательно исследовав русские летописи, они пришли к выводу, что варяги, основавшие древнерусское государство, были не кем иным, как викингами (норманнами, скандинавами) – отсюда и «норманнская теория», «норманнская проблема», «норманнский вопрос». Однако против подобной точки зрения выступил Михаил Васильевич Ломоносов, обвинив оппонентов в нелюбви к России и в «непатриотизме» (что же это, славяне сами не могли создать своё государство без помощи каких-то иноземцев?!). Его страстное выступление против «норманистов» совпало с эпохой императрицы Елизаветы Петровны, когда было принято ругать все «немецкое» (свежа в памяти ещё была «бироновщина» времён Анны Иоанновны). Так началась знаменитая дискуссия между «норманистами» и «антинорманистами».

Если в XVIII–XIX веках в центре внимания стоял вопрос о происхождении правящей в древней Руси династии (ибо считалось, что «история народов принадлежит государям» (Н.М. Карамзин)), то в ХХ веке вопрос был поставлен иначе: какую роль в создании киевского государства сыграли местные и пришлые элементы, насколько этот процесс был органичным и естественным. Подавляющая часть серьезных историков XVIII–XIX веков относились к лагерю «норманистов» (то есть отождествляли варягов и норманнов): Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, В. О. Ключевский. В доказательство своей позиции они ссылались и на явно скандинавские имена варягов (Карл, Хельги, Хельга, Ингвар, Яруслейв), и на многочисленные зарубежные источники (так, например, византийский император Константин Багрянородный (Х век) в своём трактате «Об управлении империей» приводил названия днепровских порогов «по-славянски и по-русски» – и «русские» названия порогов явно оказывались скандинавскими), и на распространение королевств викингов по всей Европе IX–XI веков. Напрасно! Никакие веские научные аргументы не могли убедить их оппонентов, считавших задетым своё национальное самолюбие.

Лагерь противников «норманистов» – «антинорманистов» был также довольно многочисленным и пёстрым (к нему принадлежали, например, историки С.А. Гедеонов, Д.И. Иловайский, Н.И. Костомаров). Антинорманисты традиционно обвиняли своих оппонентов в «нелюбви к России», «антипатриотизме» и отрицали отождествление загадочных варягов с норманнами.

Однако в ответе на вопрос: кем были варяги? – антинорманисты расходились, предлагая множество различных причудливых версий, одна другой фантастичнее (от аланов и сарматов до поморских славян и неведомых «ругов»).

В советское время (с 30-х годов XX века) проблема была «решена» просто: норманизм был объявлен враждебным «буржуазным» и «антисоветским» учением, а его приверженцы репрессированы (ибо его взяли на вооружение, в частности, немецкие нацисты, отрицавшие способность «отсталых» славян к самостоятельному государственному строительству без «нордической помощи»). Так норманизм надолго пал жертвой идеологической борьбы, безразличной к научной истине. Советским историкам было «положено» исповедовать воинствующий антинорманизм, не взирая ни на какие факты и доводы. Крупнейшим глашатаем советского антинорманизма был академик Борис Александрович Рыбаков, доведший «критику» «норманизма» до карикатурных и абсурдных форм (он «находил» древнерусское государство ещё за несколько столетий до Рюрика, а ненавистное слово «варяг» выводил из… слова «орангутанг» и отрицал само наличие пути «из варягов в греки», объявляя его «вымыслом» норманистов).

Однако исследования ряда советских археологов в 1970—1980-е годы в городище Гнёздово под Смоленском вновь оживили норманизм и придали ему новый мощный импульс. Были найдены многочисленные предметы явно скандинавского происхождения (мечи викингов, ритуальные «молоточки Тора»), свидетельствующие о массовом проникновении викингов на славянские земли в IX–X веках и о том, что норманны соcтавляли весьма значительную часть населения этих территорий. Сегодня – после некоторого ослабления идеологической цензуры и краха СССР – норманизм уверенно вернул себе доминирующее положение в серьёзной исторической науке, однако споры его приверженцев и противников всё ещё иногда продолжаются.