Коллектив авторов История - Суд общества офицеров и дуэль в войсках Российской Армии

г) Если же секунданты допустили поединок с условием, чтобы он окончился непременно смертью одного из дуэлянтов, и если при том эта смерть последовала или была нанесена смертельная рана, то они подлежат заключению в крепости от 2–4 лет (3 ч. 1504 ст.).

д) Секунданты, способствовавшие причинению смерти или нанесению раны изменническим образом [177], наказываются, как за участие в предумышленном или изменническом причинении этих последствий на основании 1454 или 1477 ст. Улож. (4 ч., 1510) [178].

§ 27. Случайные свидетели . Под ними закон разумеет тех случайно находившихся при поединке христиан [179], которые не воспользуются своею бытностью для примирения противников. Закон не требует от них ни доноса, ни физического вмешательства; для безнаказанности этих случайных очевидцев достаточно простого уговора [167]сторон к миру, несколько увещевательных слов, обращенных к дуэлянтам.

Такие очевидцы, за неисполнение этой христианской обязанности, подвергаются церковному покаянию, если поединок окончился смертью или нанесением тяжкой раны (1511 ст.).

§ 28. Врачи (медики) [180], присутствующие при поединке, для подачи медицинской помощи раненым, не почитаются свидетелями и поэтому признаются не наказуемыми (прим. к 1507 ст.). Иное дело, если врач примет на себя звание секунданта или же совместит в себе бое эти обязанности: в этих случаях он, конечно, должен ответствовать по правилу об ответственности секундантов.

§ 29. Все остальные лица , хотя и оказавшие заведомое содействие дуэлянтам (например, продажей или приготовлением оружия), не подлежат ответственности за поединок, к которому, в виду его особой уголовно–юридической природы, не применяются общие правила о соучастии.

§ 30.Высочайше утвержденными «Правилами о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде» [181]вводится весьма серьезное исключение из действующего ныне общего правила Устава о предупреждении и пресечении преступлений, что начальство и даже каждое постороннее лицо обязаны предупреждать дуэли, употреблять меры к примирению поссорившихся и вообще препятствовать поединкам; новым законом, напротив того, суд общества [168]офицеров, а иногда и начальник части (п. 5. ст. I, прик. по в. в. 1894 г. № 118) прямо уполномочиваются свободно высказываться за дуэль, признавать примирение иногда неуместным, а затем влиять даже на установление самых условий дуэли [182]. Правила 13 мая 1894 года, не вызывая никаких изменений собственно в общих постановлениях нашего законодательства, с одной стороны налагают, в чисто военных интересах, особые обязанности по делам о дуэлях исключительно на суды общества офицеров, на самих офицеров и в некоторых случаях только на военных (а не гражданских) начальников [183], а с другой — устанавливают особый порядок направления дел о поединках в офицерской среде [184].

С установлением же правил, предоставляющих суду общества офицеров предварительное обсуждение вопроса об уместности (необходимости) дуэли, само собою возникал вопрос о наказуемости таких дуэлей. Вопрос этот требовал разрешения, но уже не в смысле меры предупредительной, а исключительно в интересах справедливости: раз дуэль будет одобрена судом по законному его на то уполномочию, наказывать за нее дуэлянтов было бы, очевидно, несправедливо. В самом деле, новый закон о дуэли (13 мая 1894 г.) не был согласован с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных изд. 1885 г., действие которого распространяется на всех граждан Российской Империи, в том числе и на военнослужащих. [169]Согласно этому Уложению — поединок является преступлением (1497 ст. Улож.). В силу же закона о дуэли военнослужащие (офицеры) в известных случаях обязаны вызывать на дуэль или принимать вызов, т. е. обязаны совершить деяние, преследуемое общеуголовным законом. Такого рода противоречие специально–военного закона о дуэли общеуголовному закону не может не поколебать силу и значение (авторитет) общегражданского закона, но для устранения этого противоречия нужно было внести новый закон о дуэли на обсуждение Государственного Совета, что потребовало бы значительного времени. Военное же министерство предпочло издать, в дополнение к закону о дуэли, в том же приказе 1894 г. за № 118, примечание к 553 ст. Воен. — Судебн. Устава, на основании которого поединок остается преступлением, караемым по уголовному закону, и только по особому ходатайству возможно изъятие из общего уголовного порядка в путях Монаршего милосердия [185]. « Установить, однако, заранее, в виде общего правила, меньшую наказуемость и особенно полную безнаказанность таких дуэлей , как видно из мотивов к приказам по воен. вед. 1894 года за №№ 118 и 119, — оказывалось крайне затруднительным , потому что признать таковыми все офицерские дуэли невозможно; сделать изъятие только для оскорбленного, как участвующего в поединке по несчастной случайности и защищающего свою честь, а косвенно и честь всего общества офицеров, тоже было бы не всегда справедливым, так как встречаются случаи, когда трудно определить, кто оскорбивший и кто оскорбленный, да кроме того нередко и грубое оскорбление вызывается такими мотивами, что сочувствие всецело на стороне оскорбившего, а не оскорбленного. Затем признать ненаказуемым только те офицерские дуэли, которые состоятся по предварительном постановлении суда общества офицеров, что дуэль в данном случае уместна, хотя и наиболее отвечало бы общему характеру предположенной меры, но не обнимало бы всех случаев офицерских [170]дуэлей, заслуживающих снисхождения, так как естественно ожидать, что в случаях наиболее резких при несомненных, так сказать, поводах е поединку таковой может состояться прежде даже, чем соберется самый суд, и, тем не менее, характер самой дуэли от этого нисколько не изменится, тем более что и главная цель всех проектировавшихся правил заключалась в устранении собственно тех случаев грубого оскорбления, которые не разрешаются поединком. Наконец, ставить безнаказанность дуэли в зависимость от подчинения участников оной мнению суда общества офицеров было неудобно и в том отношении, что одна из сторон может быть готова подчиниться мнению суда об уместности примирения, другая же предпочтет дуэль, которая и состоится: едва ли было бы справедливо в подобных случаях лишать всякого снисхождения и того из дуэлянтов, который, при полной своей готовности, согласно постановлению суда извиниться или принять извинение, уступает противнику, настаивающему на поединке. За невозможностью таким образом заранее выделить в виде общего правила те случаи дуэлей в офицерской среде, которые по справедливости надлежит признать ненаказуемыми, оставался один выход в этом отношении: разрешать вопрос о ненаказуемости или безнаказанности подобных дуэлей по каждому делу особо, сообразно важности поводов к дуэли и, главное, смотря по тому, была ли она признана необходимой постановлением суда общества офицеров ». (Законодат. мотивы к проекту правил о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде).