Тимофей Грановский - Лекции по истории позднего средневековья

Неаполитанское государство. Фердинанд Неаполитанский был достойный современник Людвига XI, Генриха VII, Фердинанда Католика. Уступая им в таланте, он шел той же дорогой, и если их не превосходил, то не уступал им в жестокости. Все его царствование есть история борьбы с местными привилегиями и феодальными баронами.

Мы сказали уже, что нигде не было развито стольких политических идей, образования, вкуса и богатства, как в Италии в конце XV столетия. Нигде не встретим мы большего числа энергических характеров, великих умов, благородных сердец, исполненных патриотического воодушевления. Но Италии недоставало единства. Только Лаврентий Медичис умел укрощать мелкие распри владельцев и становился их посредником, как бы предвидя скорое вторжение чужеземцев в Италию. В Италии возникли еще в это время идеи политического равновесия; вообще там много было идей, которые были после приложены в Европе. Известно, в какой тесной связи находилась в течение всех средних веков Италия с Германией. В конце XV столетия эта связь, по–видимому, ослабла. Не до Италии было немецким князьям, они были отвлечены собственными делами. Мы видели когда–то императоров немецких, шедших прямо к осуществлению идеи всемирного владычества. Они считали себя главами христианского мира и создали великолепную теорию этой власти. Эта теория сокрушилась в сопротивлении чинов немецких и соперничеством пап, у которых у самих была такая же идея. К концу средних веков, подобно папам, императоры сами с высоты своего величия, как Иннокентий VIII и Александр VI, заботились не столько о поддержании своего значения, сколько о мелких интересах своих фамилий, так и цель императоров немецких — было одно усиление их династии. Последними императорами в средневековом смысле были Гогенштауфены; при Габсбургах началось другое направление. Начало ему положил начальник рода Габсбургов Рудольф Швабский Габсбург, имевший в роду одно бедное владение Швабию. Потомки его шли той же дорогой, мало заботясь о выгодах империи и возвеличении императорского сана, но думая только о своих владениях. Династии Люксембургская и Баварская шли такою же дорогою. Люксембурга соединили под своим владением значительные земли; Богемию, Венгрию, часть Бранденбурга, Силезию, Моравию. Но когда дом Люксембургский, вытеснивший Габсбургов, снова уступил место Габсбургам, Габсбурги, преемственно в особе Сигизмунда, снова вошли на престол, снова следуя тем же целям. С 1439 по 1493 г. носил титло короля немецкого и императора Фридрих III из дома Габсбургов, 54 года. Трудно найти в истории более, по–видимому, печальное царствование: он был не раз изгоняем из собственных владений. Целые пять лет Вена находилась в руках венгров — 1485–90 г. Великолепное наследство Бургундии, доставшееся сыну Фридриха Максимилиану, по–видимому, не шло впрок, ибо Максимилиану надо было удовлетворять своевременные требования городов Фландрии и не раз случалось быть пленником собственных подданных. Фридрих III должен был жить помощью имперских подданных своих и бежать из одного города в другой, не находя здесь ни влияния, ни даже уважения. Но в нем видим мы странную психологическую черту, отличавшую всех Габсбургов — глубокую веру в судьбы своего дома и необычайное терпение: он всего ждал от времени. И на самом деле без всякой деятельности своей особенной он успел возвратиться в Вену и умер в ней спокойно. При Максимилиане императорское титло явилось на высокой степени значения, но мы увидим, какие средства давала ему власть императорская.

При поверхностном наблюдении можно было бы подумать, что ни одна из земель Европы не сравнилась бы в конце 15 столетия с Германией в политических силах. Многочисленное воинственное дворянство, с одной стороны, с другой стороны, богатство городов, в которых в 15 столетии развилась значительно торговля и промышленность, благоприятное географическое положение в сердце Европы — все это давало возможность немецкому императору располагать огромными средствами. В учреждениях, по–видимому, не было недостатка: император считался главой империи, чины собирались в сеймах, где обсуживались важнейшие вопросы внутренней и внешней политики. Можно сказать словами одного немецкого историка, что в Европе 16 столетия не было дано ни одной великой битвы, где бы не участвовали немецкие наемники, landsknecht. Толпами юноши выходили из Германии искать службы военной, следовательно, воинственный дух был здесь развит в высокой степени. Но всмотревшись пристальнее в состояние государства, носившего название Немецкого королевства, мы видим, до какой степени оно было слабо внутри и отвне. Известна великая теория императорской власти в конце средних веков. Когда Гогенштауфены проиграли свое дело, династия, заступившая их место, не в силах была поднять значение императора снова: она приняла другие меры. Прежде императоры считали родовые владения свои чем–то второстепенным; Оттон I из дома Саксонского уступил свою родовую Саксонию, не считая звание племенного герцога совместным с титлом императора. При императорах Франконской династии мы видим старания соединить как можно более родовые владения, но опять с той же целью — возвышения императорской власти. Но уже при первой, сменившей Гогенштауфенов династии, и именно при Рудольфе Габсбургском, заметно было уклонение от прежнего образа действий. Он спешит воспользоваться минутным своим положением, не верит в прочность императорского престола и старается к родовым своим владениям приобщить Швейцарию и Швабию, отнятую у Оттокара Чешского, из чего сложилась масса родовых владений Габсбургов.

Адольф Нассауский, преемник его, старается сделать то же для своей династии на счет маркграфства Турингии. Упомянутое направление, усиливание династических интересов на счет императорских сохранилось. Та династия, которая наиболее противодействовала Габсбургам, династия Люксембургская, блистательно шла этим путем, в короткое время соединив Чехию, Моравию, даже Венгрию. В 1439 г. вступил на престол Фридрих III. Известно правление этого императора. Ленивый, скудно одаренный дарованиями, 54 года сидел он на престоле; в этот период Австрийскому дому угрожала наибольшая опасность: Вена была в руках мадьяров; только за три года до кончины своей воротился в нее Фридрих, но зато по смерти своей он отказал Максимилиану наследство, если не прочных прав, то надежд и притязаний.

Первым делом Максимилиана было устройство самой Германии. Мы сказали уже, что могущество Германии с первого взгляда в 15 столетии не существовало таковым на самом деле. В Европе, за исключением разве Италии, не было такого государства, растерзанного мелкими частными интересами. Император был, в сущности, без власти; юристы немецкие еще излагали в великолепных фразах значение власти императорской, но вне теории ее не было. Сам император отказался от этой власти, заботясь о родовых интересах. Многочисленные князья немецкие успели утвердить на прочных основах земское державство. Каждый из них разыгрывал роль самостоятельного государя. Но здесь шла также глухая борьба между императором и князьями. Император должен был бороться с имперским рыцарством. Ему надо было заключать сделки и также бороться с городами имперскими. Важно заметить здесь различие между земскими и имперскими городами. Последние непосредственно зависели от императора, первые непосредственно зависели от князей.