Тимофей Грановский - Лекции по истории позднего средневековья

Но другое, более грозное движение подвигалось под этим. Мы видели, в какой тесной связи находилось государство средневековое с церковью. Лютер отделял строго церковь от государства, но, восставая против власти пап и затронув церковь, он затронул все государство. Проповедники, вытесненные им из Виттенберга, в Западной Германии нашли уже готовую почву. Положение крестьянского сословия в Германии в это время было чрезвычайно тяжело. Крестьяне доведены были до крайней бедности, новые проповедники обещали им не только духовные, но и мирские блага. В 24 и 25 годах поднялись крестьяне Западной Германии; это уже не были рыцари, воевавшие с дворянством и князьями. Это была война, объявленная массами невежественными, фанатическими, не знавшими пределов своим требованиям. В средней Германии во главе их стоял Фома Мюнцер, фанатик, живший в видениях, лишенный смысла действительности, думавший об освобождении всех народов и тварей; он препоясался, как говорил, мечом Гедеона на князей немецких. В Мюльгаузене составил он общину, отсюда рассылал полки против окрестных замков. Когда против него выступили рыцари, Филипп Великодушный, он был до того уверен в победе, что уверил своих, будто ядра не будут им приносить вреда, сам стал собирать их. Но они были разбиты, он был взят, страшно пытан и умер мучительной смертью (1525 г.). Во Франконии и Швабии крестьяне заставили некоторых рыцарей стать во главе своей, и в том числе Гетца von Berlichingen'a. В настоящей истории драматическая роль его не была такая поэтическая, как у Гете; он стал во главе крестьян, но при их неудаче тайком бросил их и ушел. Они разбивали замки, умерщвляли всадников, особенно были исполнены ненависти к духовенству. Они носили с собой 12 статей со своими требованиями. Приверженцы католицизма упрекали Лютера, что он был начальником всего этого. Лютер обращался к крестьянам с посланием и убеждением покориться, в противном случае убеждал светскую власть бить их, как собак. Но он все–таки не оправдался. Рыцари, духовенство, без различия протестантов и католиков, соединили усилия против крестьян; они были задавлены и испытали самую тяжкую участь и подверглись гнету еще более тяжелому. Такими–то страшными событиями было сопровождаемо первое 8-летие Реформации.

Мы видели нарекания, которые навлек на Лютера дальнейший ход дела: восстание имперских рыцарей, грозное восстание крестьян немецких вменяли ему в преступление. Сверх того, в начале 20‑х годов он должен был вести жаркую полемику с людьми высокопоставленными в общественном мнении; это были люди, превышавшие авторитет Тецеля и Экка. Во–первых, выступил против него Генрих VIII Английский, человек образованный, ученый богослов, пропитанный учением Фомы Аквинского; он написал книгу о семи таинствах, защищая их против Лютера. Книга его произвела незначительное влияние, ибо читана была немногими, хотя папа обещал за это прочтение прощение на несколько лет; она замечательна была особенно именем автора и тем, что тон ее не отличался приличием; он называет здесь Лютера порождением дьявола и заключает требованием, чтобы немецкие князья наказали его. Ответ Лютера произвел еще большее впечатление, более оскорбительного и бранного сочинения не выходило со стороны Лютера. Он, можно сказать, истощил здесь словарь ругательных слов в немецком языке, обращаясь к Генриху. Несравненно выше в ученом отношении была полемика Лютера с Эразмом. Мы видели положение Эразма; человек в высшей степени осторожный, приверженный изящной древности, враг средневековых злоупотреблений, он с удовольствием следил за первыми шагами Лютера, но когда все результаты Реформации предстали ему в ужасающем виде, он испугался, он боялся, чтобы это движение не потревожило его ученых досугов. Он более всего любил покой, беседу ученую с друзьями, а между прочим, вокруг разыгрывалось волнение. Эразм должен был снять с себя обвинение друзей, что он не хотел принять участие в таком важном вопросе. Тогда он написал сочинение о свободе воли, вопрос, тронутый Лютером, — о предопределении, как его понимал блаженный Августин: [Эразм] доказал здесь свободу и произвол. Лютер возразил ему и коснулся слабой стороны Эразма, что в этом вопросе Эразму вовсе нет дела до религиозной истины, что он эпикуреец и, в сущности, атеист. Одним словом, многих ненависть навлек на себя Лютер и много нареканий, часто справедливых. В 1525 г. он замкнул свое личное отпадение от католицизма браком с Екатериной Бора (Bora), покинувшей также монастырь. Жизнь его отличалась строгим соблюдением нравственных требований, но католики обвинили его как беглого монаха, обвенчавшегося с беглой монахиней. Примеру его, впрочем, последовали весьма многие. Несмотря на это, дело Реформации шло вперед, учение разрабатывалось глубже и разносилось все далее и далее. Для прекращения ложных толков о реформе Меланхтон издал Loci communes, основные начала Реформации, Лютер — два катехизиса. В саксонских церквах совершалась новая визитация. Меланхтон написал новую инструкцию для них. Более всего они обратили внимание на образование юношества. Меланхтон по праву получил название Praeceptor Germaniae, писал учебные книги и образовал много превосходных педагогов. Можно сказать, что и качественно шла Реформация далее и количественно относительно масс. В 1518 г. подобное столкновению с Тецелем явление совершилось в Швейцарии: время было зрело для этих явлений.

Ульрих Цвингли, начальник швейцарской Реформации, был ровесник Лютера, но получил другое образование. То вдохновение, которое почерпнул Лютер из Библии, Цвингли получил из классической древности, принимая в себя глубоко их нравственные идеи. Он смотрел преимущественно на нравственную, а не на догматическую сторону, тогда как для Лютера нравственность имела второстепенное значение. Цвингли вел жизнь деятельную, боевую, ибо служил полковым проповедником при швейцарских наемниках в Италии и участвовал во всех их великих битвах. Короткое знакомство с итальянцами усилило в нем прежнее направление. В 1518 г. в Швейцарии доминиканец Самсон Бернгард (Samson) проповедовал индульгенции. Против него выступил Цвингли. Цюрихский городовой совет оказал Цвингли, священнику в Цюрихе, деятельное покровительство. В скором времени Цвингли сделался средоточием всего этого движения, но он дал ему характер более обширный и многосторонний. Цвингли не остановился только на преобразовании догматов и отрицаний злоупотреблений католицизма. Он требовал перемены нравов и вместе с тем перемену политическую. Он восстал против швейцарского патрициата и продажности швейцарских отрядов. Он навлек этим на себя еще более ненависти, чем Лютер. Весь швейцарский патрициат стал его противником, но Цвингли держался бодро и смело.