Сергей Романюк - Арбат. В лабиринте переулков

Трубниками также назывались музыканты, игравшие на трубах: так, купец Афанасий Никитин, описывая свои путешествия, писал, что «султан же выезжает на потеху… да пред ним 100 человек трубников, да плясцев 100 человек».

Интересная особенность планировки в этом районе — две небольшие уютные площади в лабиринте переулков: Спасопесковская площадь и Собачья площадка. Там, где находилась последняя, сейчас проходит Новый Арбат (бывший проспект Калинина), самая широкая магистраль центра города, застроенная в 1962–1967 гг. многоэтажными административными и жилыми зданиями с множеством магазинов. Прокладка этого транспортно-торгового проспекта по районам, наполненным архитектурными и историческими памятниками, вызывала споры, теперь же считается крупнейшей градостроительной ошибкой, а его застройка противоречит сложившемуся силуэту и характеру застройки центра города и выглядит чужеродной.

Сейчас многие идущие от Арбата переулки либо упираются в хозяйственные постройки зданий проспекта, либо выходят непосредственно на него, как короткий Арбатский переулок, переименованный в 1952 г. из Годеиновского. Это название переулок получил в конце XVIII в. по фамилии «пристава уголовных дел Московской управы благочиния» подполковника П.П. Годеина, сын которого Николай Петрович принадлежал к членам декабристского Союза благоденствия.

От Арбата переулок начинается домом № 6, на первом этаже которого (вход с угла) когда-то находился писчебумажный магазин, где продавалось множество интересных товаров — бумага разных сортов, блокноты, ручки, скрепки и другие нужные для пишущих людей вещи. Дом был построен в 1898 г. для полковника Тишенинова (архитектор С.М. Калугин).

На другом углу Арбатского переулка — новое, постройки 2003 г., строение, сделанное с оглядкой на московскую архитектуру начала прошлого века. Там находится торгово-офисный центр под сильно иностранным (знай наших!) названием «Мидланд Плаза» (Midland — так называются центральные графства Англии). На этом месте находился двухэтажный дом постройки 1786 г. того самого Годеина, по фамилии которого назывался переулок. С мая 1818 г. на протяжении ста лет принадлежал Императорскому человеколюбивому обществу. В 1850-х гг. там жил актер Сергей Васильев, о котором писатель П.Д. Боборыкин писал, что «это был единственный в своем роде бытовой актер, способный на самое разнообразное творчество лиц из всяких слоев общества: и комик, и почти трагик… По богатству мимики и комических интонаций он не уступал ни Садовскому, ни Живокини… Ранняя слепота свела его со сцены, и этот блистательно-веселый комик кончал жизнь в глубокой печали заживо погребенного для сцены слепца». В 1968 г. дом снесли, и долгое время тут был пустырь.

Серебряный переулок(название его дано по серебряникам, работавшим на государевом серебряном дворе) назывался в XVIII в. Мануковским, по фамилии деда А.В. Суворова дьяка Феодосия Манукова, который в 1702 г. приобрел здесь усадьбу генерал-майора И. Чемберса. Это обстоятельство некоторым не очень осведомленным описателям города кажется достаточным, чтобы утверждать, что Суворов родился именно здесь.

Переулок также именовался Никольским или Явленским — по церкви Николы Явленного, «что за Арбатскими вороты в стрелецкой слободе», как она называлась в 1625 г. (Серебряный переулок, 2, угол Арбата, 16). Построена она была, однако, значительно раньше — сообщалось, что церковь выстроил Борис Годунов в 1593 г. Это был невысокий четверик с трехчастной апсидой, увенчанный несколькими рядами кокошников; позднее к четверику пристроили придел с главкой, а к югу от церкви, на улице Арбат, высокую, красивую шатровую колокольню с проездными воротами на церковный монастырь, украшенную тройной аркой и крупными балясинами. Церковь называлась по явленной иконе Николая Чудотворца.

В 1836–1842 гг. к ней пристроили обширную трапезную и после этого подали прошение о сломе древней церкви и постройке новой. «Хотя настоящая наша церковь и кажется довольно древнею, впрочем ни с наружи, ни внутри никакой древней достопримечательности не имеет…» — писали церковный причт и прихожане. С благословения митрополита Филарета сломали древнюю годуновскую церковь и в 1846 г. стали строить новую, большую, грузную (возможно, проект архитектора Н.И. Козловского) и освятили в 1860 г. Колокольня же осталась, а дело митрополита продолжили коммунисты, доломавшие и ее.

Описывая колокольню Николоявленской церкви, архитектурный путеводитель 1913 г. нашел такие слова: «Роскошнейшие формы дал тип обширных надвратных шатровых колоколен, входивших в замкнутые когда-то ограды храмов. Самая выдающаяся из них принадлежит церкви Николы Явленного на Арбате. Верхом изящества и вкуса является верх колокольни, где аркам звона дана красивая „висящая“ двойная форма, с которой очень вяжется изумительный скульптурный шатровый верх, пронизанный 40 „слухами“ в четыре ряда… Кто-то очень картинно выразился, назвав этот шатровый верх шапкой „большого наряда“». Когда царя Василия Шуйского низложили, то его отправили в польский плен, где он и скончался в 1612 г. При царе Федоре тело его вывезли в Москву и встречали у Дорогомилова. Оттуда его несли на головах дети боярские из разных городов, а около церкви Николы Явленного его встречали митрополиты, священники и многие бояре в «смирных платьях», то есть траурных одеждах. Отсюда тело Шуйского понесли в Кремль, где на следующий день похоронили.

Л.Н. Толстой в «Войне и мире» не однажды упоминает эту церковь. Он пишет, что около нее остановился начальник передового отряда наполеоновской армии маршал Мюрат, ожидая вестей от своего авангарда, и сюда же, задумав убить Наполеона, пробирался через пожарища в переулках Пьер Безухов «к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело».

Церковь советские власти закрыли и там поместили отделение Книжной палаты, а в 1931 г. снесли и церковь и колокольню. На месте ее и прилегающих строений по Арбату и переулку планировалось выстроить огромное здание поликлиники «для руководящего состава» Народного комиссариата обороны, но на месте храма появилось лишь стандартное школьное здание, а на месте колокольни — ничего.

Участок напротив принадлежал причту этой церкви, который построил угловое с Арбатом жилое здание № 18 по проекту М.Д. Холмогорова в 1909 г., а также и здание (по переулку, № 1, 1912 г., архитектор Л.В. Стеженский) с псевдорусским декором, где предполагалось устроить «в память 300-летия царствования дома Романовых специальное помещение для религиозно-просветительных и благотворительных целей».

На соседнем участке (№ 3) в конце XVIII в. стоял небольшой дом княжны А.М. Щербатовой, тетки Петра и Михаила Чаадаевых. Когда умерли их родители, то она заменила им мать. Весной, в распутицу, Щербатова отправилась за малышами (Петру тогда было 3 года, а Михаилу — четыре с половиной) и привезла их из усадьбы отца, отставного подполковника Якова Петровича Чаадаева, в Серебряный переулок. Уже у других владельцев в 1818–1822 гг. снимал деревянный флигель Адам Глушковский, один из ведущих артистов балета, оставивший интересные воспоминания о Москве начала XIX в. Здесь же жила семья великого русского артиста П.С. Мочалова и до покупки собственного дома в Староконюшенном переулке комик В.И. Живокини. Далее, несколько в глубине участка находится здание советской постройки (1929 г., архитектор Н.А. Эйхенвальд); переулок же заканчивается солидным доходным домом (№ 4) на углу с почти совсем уже исчезнувшим Криво-никольским переулком. Дом был выстроен архитектором Л.Н. Кекушевым в 1902 г. для хирургической лечебницы доктора медицины С.М. Руднева. Во время революции 1905 г. в ней находился перевязочный пункт. В этом доме в 1920—1930-х гг. была квартира артиста М.Ф. Ленина, взявшего сценическую фамилию по совету А.П. Ленского в 1902 г. — настоящая его фамилия была Игнатюк, но когда появился другой Ленин — актер на другой сцене, — то артист стал испытывать некоторые трудности из-за его псевдонима и, как рассказывают, был вынужден даже дать объявление в газету: «Я артист Императорского Малого театра Михаил Ленин. Прошу не путать меня с политическим авантюристом В. Лениным», что, как ни странно, не отразилось на его судьбе.