Ольга Елисеева - Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века

Падая с лошади, соперник Чацкого должен был выронить документы. Он не только рухнул в грязь, но еще и осыпался бумагами. Что может быть комичнее для дворянина? А мы вправе ли смеяться? Ведь в этой сцене показано все барское презрение автора к деловому человеку, не имевшему счастья появиться на свет в благородной семье и имевшему наглость выслужить себе положение.

Итак, падение с лошади в начале пьесы предвещает финальный провал хитрого парвеню. Но вот гроза разразилась. Что дальше? Софья сослана «к тетке, в глушь, в Саратов». Молчалин лишится места и будет изгнан. Можно предположить, что при его деловитости рано или поздно он найдет нового покровителя. Но есть и другой путь, подсказываемый логикой времени. Закончив комедию в 1824 году, Грибоедов о нем не знал. А мы можем позволить себе игру ума. После коронации Николая I летом 1826 года в Москве, изнывавшей от «неправосудия», взяточничества и злоупотреблений, прошло несколько разоблачительных арестов нечистоплотных чиновников высшего разряда. Кто лучше Молчалина знал делишки Фамусова? Бывший секретарь мог отомстить, подведя шефа под монастырь. А мог просто пригрозить, и не только вернуть прежнее положение, а добиться куда более высокого, даже жениться на Софье. Трудно вообразить для «девушки самой неглупой» что-нибудь более оскорбительное, чем брак с человеком, всю неискренность которого она уже узнала…

Когда в 1824 году первые читатели ознакомились с комедией в списках, приближение грозных событий 14 декабря уже ощущалось в воздухе. Однако трудно было представить, как именно повернется дело. Недаром отмечено, что за поэму «Андрей Шенье» Пушкин пострадал бы при любой власти — монархической или новой республиканской [249] Экштут С. А. Александр I. Его сподвижники. Декабристы. СПб., 2004. С. 193–194. . А генералы вроде Ермолова, Киселева, Михаила Орлова и Воронцова оказались бы нужны всем: «без них не обойдутся». Опасное время, когда весы застыли между двумя реальностями.

Кем стал бы Чацкий, победи восстание в Петербурге? Нашел бы место среди республиканцев? В. С. Печерин вспоминал о политических взглядах своей юности: «Был у меня какой-то пошленький либерализм, желание пошуметь немножко и потом, со временем, попасть в будущую палату депутатов конституционной России» [250] Печерин В. С. Указ. соч. С. 75. . Или, ужаснувшись гильотин на улицах, Чацкий продолжил бы обличения? Что-то вроде пушкинского: «Над нами единый властвует топор». И сам взошел бы на эшафот?

Но история повернулась так, как повернулась. Критическая точка была пройдена — мятеж подавлен. Будущее перестало дразнить расплывчатостью и обрело очертания, которые далеко не всем понравились. Мы постарались показать, что у важных персонажей пьесы Грибоедова «завтра» сравнительно легко угадывается.

Любопытно, что герои «Горя от ума», помимо личного, отдельного «завтра», обладали и общим. Если Фамусовы, Хрюмины, Хлестовы и Тугоуховские уходили в прошлое, то молодому поколению предстояло жить в наступавшем царствовании. Согласимся, что Грибоедов подарил Чацкому некоторые свои черты. В образе Скалозуба многие, возможно задним числом, видели карикатуру на Паскевича. А Молчалины — всегда найдутся.

Итак, пофантазируем. Вместо того чтобы жениться на опозоренной Софье, Скалозуб выбрал кузину Чацкого, которая не присутствует в тексте. Через некоторое время Александр Андреевич решил вновь поступить на службу, теперь статскую в Министерстве иностранных дел. Он так остепенился, что даже подал проект о переселении государственных крестьян из России на чайные плантации в Грузию. Строки про «амуров и зефиров», распроданных «поодиночке», и верных слуг, на которых выменяли «борзые три собаки», — оказались юношеской горячкой. Зато способности — «прекрасно пишет, переводит» — пришлись новому командующему на Кавказе кстати. Сам-то он писать не мастер, зато по старой московской традиции «радел родному человечку». Карьера Чацкого пошла вверх. Он женился на грузинской аристократке, почти девочке, страстно влюбленной в него, и забыл амурные неудачи прежних лет.

Наконец, героя направили полномочным послом в Тегеран — пик карьеры. Только что закончилась Русско-персидская война. Он представлял победившую сторону, старался всеми силами получить контрибуцию и заставить персов выполнять условия договора, но… Идет Русско-турецкая война, за ней последует возмущение в Польше. Западные державы, особенно Англия, чьи интересы скрестились с интересами России на Востоке, давят на Петербург и устраивают дипломатические провокации. Надо быть крайне осторожным…

Представим себе, что послом в «горячую точку» направлен человек с характером Чацкого, не умеющий поладить даже с московской родней. Что это? Глупость или преступление, как говорил П. Н. Милюков? Ни то ни другое. Уступка общественному мнению. Голосу тех самых людей, которые знали блестящие задатки Грибоедова и говорили о его способностях, не смущаясь недоверчивых улыбок.

«Все молодое, новое поколение в восторге, — доносил Фон-Фок. — Грибоедовым куплено тысячи голосов в пользу правительства. Литераторы, молодые способные чиновники и все умные люди торжествуют. Это победа над предрассудками и рутиной. „Так Петр Великий, так Екатерина создавали людей для себя и отечества“, — говорят в обществах. Возвышение Дашкова и Грибоедова (при сем вспоминают о… других способных людях, заброшенных в прежнее время) почитают залогом награды дарованиям, уму и усердию к службе… Он имеет толпы обожателей, везде, где только жил… Приобретение сего человека для правительства весьма важно в политическом отношении… Везде кричат: „Времена Петра!“» [251] Из донесений М. Я. Фон-Фока. С. 334. .

Однако общественное мнение — не оракул. При всех блестящих способностях Грибоедова ему не хватало самой малости: умения щадить самолюбие окружающих: «Он был скромен, снисходителен в кругу друзей, но сильно вспыльчив, заносчив и раздражителен, когда встречал людей не по душе… Тут он готов был придраться к ним из пустяков, и горе тому, кто попадался к нему на зубок… Тогда соперник бывал разбит в пух и прах, потому что сарказмы его были неотразимы!» [252] Грибоедов в воспоминаниях современников. М., 1980. С. 107.

Между тем вспыльчивость и заносчивость — не лучшие помощники дипломата. Еще до войны, в 1819 году, Грибоедов вел с наследником иранского престола Аббас-Мирзой переговоры о возвращении русских дезертиров, поступивших на персидскую службу и составивших особую часть в регулярной армии противника — Багадеран — полк богатырей. Переговоры шли трудно, Аббас-Мирза юлил, не хотел отдавать людей, даже заковал согласившихся в колодки. Но, наконец, дело сладилось, наследнику пришлось уступить. Он со слезой в голосе простился, «поручил солдатам служить вперед верою и правдою их государю, так же, как они ему служили». А потом позвал бывшего командира беглецов — первого перешедшего на персидскую сторону, вахмистра Самсона Макинцова, или Самсон-хана. И тут чаша терпения Грибоедова переполнилась. Он «не вытерпел и объявил, что не только стыдно должно бы быть иметь этого шельму между своими окружающими, но еще стыднее показывать его благородному русскому офицеру». Аббас-Мирза возразил: «Он мой ньюкер». Но Грибоедов не сдавался: «Хоть будь он вашим генералом, для меня он подлец, каналья, и я не должен его видеть» [253] Кибовский А. Багадеран. Батальон русских дезертиров в персидской армии // Родина. 2001. № 5. С. 83. .