Анджей Иконников-Галицкий - Тридевятые царства России

Вокруг Эрзина несколько подобных «приколов». Самый большой останцовый массив – Ямаалык – фрагмент древнего горного хребта, обработанный ледником, водой и ветрами. В его нагромождённых друг на друга камнях можно увидеть башни замков, фигуры великанов, образы чудовищ, зверей и птиц. Вокруг Ямаалыка разбросано множество курганов. Как видно, тысячу и более лет назад климат здесь был влажнее, росла высокая степная трава, водился таёжный зверь. В память об этом времени остались на камнях Ямаалыка цветные наскальные изображения животных, созданные древними охотниками.

За останцом Кара-Хая на дне большой впадины синеет озеро Тёре-Холь. Спускаемся к нему. Пляж идеален, вода ласкова и тепла, и так чудно окунуться в неё, смыть жаркую, липкую дорожную грязь. Тем временем на берег выгружаются припасы…

А утром, с похмелья, хорошо уйти в пустыню. В прямом смысле. Неподалёку от озера высятся настоящие барханы, подвижные песчаные холмы, покрытые редкой полупустынной растительностью. Между их гребнями – тишина. На песке – следы. Жучок пробежал, тушканчик пропрыгал. А если лечь на волнистую поверхность, то окажется, что песок вовсе не горячий. Немного даже прохладный поутру. Конечно: ведь это же самая северная в мире пустыня!

Детский фольклорный ансамбль «Октай» известен в мире. География его поездок охватывает Азию, Европу и Северную Америку. Поэтому в городе Кызыле для него не нашлось более подходящего помещения, чем подвал в многоквартирной пятиэтажке. На втором этаже живёт основательница и руководитель «Октая» Надежда Пономарёва, а в подвале – три комнаты и кладовка с инструментами – октайское хозяйство. Так и говорят: «Где встретимся?» – «У Нади в подвале». Или: «Я сегодня пойду в подвал, туда питерские приедут, так что все соберутся».

«Октай» – от греческого «Октоих» (восемь гласов) – богослужебная книга, включающая церковные песнопения. Знаменит ансамбль исполнением духовных стихов и иного фольклора Каа-Хемских староверов. Начиналось это дело так. Надежда Пономарёва, геолог, ходила в экспедиции в тайгу и попала в староверские места. Познакомилась с людьми, услышала песнопения. Увлеклась сама, увлеклись её муж, художник Юра Ахпашев, и дети. Стали записывать и исполнять. Стали часто ездить в верховья Каа-Хема. Обросли знакомыми и детьми знакомых. Так постепенно сложился ансамбль, а затем и Центр русской традиционной культуры в Туве.

А в староверском селе Эржей у «Октая» теперь дом и участок. Вот мы туда и поехали.

Дорога бежит вдоль Каа-Хема. За посёлком Сарыг-Сеп асфальт заканчивается. Ещё немного по пыльной грейдерной дороге – и упираемся в быстро бегущую воду Каа-Хема. Паром перетаскивает нас на левый берег. Отсюда, от маленького селения Бельбей – дорога проблемная. Проехать можно на внедорожнике, и то не всегда. И по реке подниматься сложно: пороги. Эта вот труднодоступность и сделала верховья Каа-Хема вожделенным местом для ревнителей старой веры.

В конце XIX века множество несогласных и обиженных, в том числе сотни раскольников и сектантов, устремились из Сибири в Саяны. Власть русского царя и Синода заканчивалась у Саянских хребтов. Население приграничного села Усинского состояло наполовину из староверов. Но потихоньку и сюда стали дотягиваться цепкие щупальца Державы. Пограничный начальник, податной инспектор, священник-законоучитель… Наиболее отчаянные раскольники с надеждой поглядывали на неприступные верхнеенисейские хребты. Малыми группами они уходили через границу, основывая поселения в тайге, подальше от глаз и русских, и китайских чиновников. Так в начале XX столетия возникли староверские деревни на Каа-Хеме. Как поётся в староверском духовном стихе:

От антихристова мира эти места ограждены лесами, болотами, горами. Тайга кругом дремучая, богатая ягодой и зверем. Луга разноцветные, высокотравные. Вода в Каа-Хеме чистая, рыба в ней изобильна, водится хариус и таймень.

Староверская община пережила советские времена и сейчас живёт своей особенной жизнью. Во-первых, здесь не запирают дверей, потому что не воруют. С любыми проявлениями преступности староверы поступают очень сурово и очень просто. Рассказывают, что как-то, немало уже лет назад, некие пришлые люди повадились красть у староверов скот (коровы, естественно, пасутся в тайге и по горам без присмотра). Двое эржейских мужиков выследили их, пристрелили, а потом поехали в милицию, всё рассказали и добавили, что по мирскому закону готовы понести наказание.

У самих же уроженцев этих мест мысль о преступлении не может даже родиться в голове. Воспитание в традициях и в праведности здесь начинается с детства и продолжается всю жизнь. С миром внешним каа-хемские староверы контактируют открыто и легко, но свои обычаи соблюдают строго. Все мужики здесь бородатые. Не курят. А спиртное пьют, но только своего изготовления. Весь женский пол, от девочек до старух, одевается в долгополые платья, повязывает головы платочками. В разговоре никогда не употребляются уменьшительные имена, а только полные, как в крещении наречены. Даже пятилетнюю шмакодявку зовут не Машкой или Настенькой, а строго: Мария! Анастасия! Ещё бытует обращение: брат, сестра.

Всюду чисто, и хозяйство богатое. Коровы бродят по деревне, лазают по скалам, как альпинисты. Сёла – Эржей, Сизим, Ужеп – окружены высокими скалистыми горами. Недалеко от Ужепа страшно громыхает Бельбейский порог, самый крутой на Каа-Хеме, источник адреналина для туристов-водников. У Эржея тоже водица с шумом перекатывается по камням. Высокий берег порос прекрасными, густыми елями.

Мы наконец добрались. Истопили баньку. Сидим с Надей, Юрой, Костей и выпиваем водочку под стерлядочку, выловленную тут же. В гости обещал зайти кто-то из бородатых соседей. Василий или Николай… Он придёт не один, а с бражкой. Так тут называют крепкий самодельный алкоголь. Это дело серьёзное. Надо подготовиться.

Если выйти из ворот Свято-Троицкой церкви города Кызыла и спуститься по улице вниз, в сторону Енисея, то вскоре окажешься на пороге «избушки» старейшего шамана Тувы Монгуша Кенин-Лопсана. Улица, по которой можно за десять минут совершить путь от шаманизма до православия и обратно, называется «Комсомольская». Это символично. И для Тувы характерно.

Старейший шаман – человек удивительный. Одно только перечисление его титулов способно повергнуть в изумление жителя Европейской России. Доктор исторических наук, заслуженный работник культуры, награжденный орденом Дружбы народов и медалью «За заслуги перед Отечеством», член Союза писателей России, обладатель звания «Живое сокровище шаманизма», верховный и пожизненный президент тувинских шаманов… На крылечке его «избушки» ждут приёма посетители. Лица серьёзны, в них – озабоченность и робость. Женщины и мужчины, молодые и старые, жаждущие узнать своё будущее, чающие исцеления от болезни, ищущие ответа на всевозможные вопросы. Ехать ли завтра в Абакан? Увольняться ли с работы? Жениться или не жениться, а если жениться, то в какой месяц и день? Брать ли кредит? Как назвать ребёнка? Как исцелить мужа от запоя?