Николай Задорнов - Амур-батюшка (Книга 1)

- Я вот тебе постреляю!..

Егор с размаху грохнул дубиной по стене. Посыпалась глина. Собаки огласили воздух новым взрывом лая.

- Выноси обратно чернобурок, которых я тебе привез! - приказал Егор. - Хватит, повисели они на стенке.

- Товар брал! - восклицал Гао Да-пу откуда-то из глубины лавки. Чернобурок обратно не дам!

- А если не отдашь, так я тебе камня на камне не оставлю. Кидай чернобурок, или поломаю всю лавку! - Егор снова ударил дубиной по стене.

Дверь распахнулась. Из темноты высунулось длинное ружейное дуло. Грохнул сильнейший выстрел старинного фитильного ружья. Одновременно в лавке раздался вопль. Егор догадался, что при отдаче стукнуло стрелка прикладом.

Кузнецов отошел от двери и притих. Пахло паленым. Выстрелом опалило ему бороду. Немного погодя из дверей высунулась голова Шина. Егор замахнулся, и будь у него дубина полегче, Шин не успел бы исчезнуть невредимым и захлопнуть дверь.

- Кидай, кидай чернобурок, не раздумывай! - крикнул Егор и принялся колотить дубиной.

Глина на стенах трескалась и осыпалась, жерди на крыше дребезжали и прыгали.

- Эй, Егор! - жалобно воскликнул купец. - Чернобурку отдаю, ты не сердись, наш дом не ломай, мы не стреляем!

- Как это не ломай? А ты детям жизнь ломаешь - это можно?

Торгаши, видимо, признавали себя побежденными, но Кузнецов опасался, нет ли тут подвоха. Прекратив осаду лавки, он остался настороже, стоя между выбитым окном и дверью. Потом он быстро подпер дубиной прикрытую Шином дверь, а сам, вооружившись топором, встал возле окна. Теперь лавочники в своей же лавке были как в западне.

Из окошка выкинули чернобурок. Опасаясь попасть под выстрел, Егор подгреб их к себе топорищем и спрятал за пазуху.

- Теперь рукавицы кидай!

- Какие рукавицы?

- Сам знаешь, какие рукавицы.

Переговариваясь, торговцы забегали по лавке, видимо разыскивая рукавицы.

- Одна рукавица есть, другой нету! - жалобно кричал Гао Да-пу.

- Ищи другую у кадушки, возле прилавка.

Наступила тишина. Торговцы, видимо, искали.

- Есть, есть! - вдруг весело закричал Гао Да-пу. - Нашел, лови!

Обе варежки вылетели через окошко и упали в снег.

- А соболя надо? - кричали торговцы, видимо готовые все отдать со страха.

- Соболя себе оставь. За долги да за покупки тебе хватит его с сиводушкой.

"И соболя-то им еще много будет, - подумал Егор, - соболь-то хороший".

Подняв варежки, Егор зашел за угол и, все еще опасаясь, чтобы ему не выстрелили в спину, отходя, держался той стороны, где в стенах лавки не было окон.

В кустарниках его повстречал Савоська в сопровождении нескольких гольдов. С молчаливым восхищением они отдали Егору найденный ими кнут и повели мужика к стойбищу.

В доме Кальдуки было всеобщее ликование. Старики наперебой кланялись Егору и лезли к нему целоваться. Савоська оживленно махал руками, рассказывая все подробности освобождения Дельдики. Егора усадили за столик, но он отказался от угощения и стал собираться домой. Кальдука снова опустился перед ним на колени, прослезившись, о чем-то его просил.

- Он дочку просит взять с собой, чтобы ты увез ее к Анге на Додьгу, а то, когда ты уедешь, Гао придет и опять отберет девку. Пожалуйста, вези ее к Ивану, - сказал Удога.

...Было еще не поздно, когда Егор с Дельдикой тронулись в дорогу. Застоявшийся конь, чуя, что путь ведет домой, бойко побежал по тропинке. Розвальни закачались на сугробах. Луна, как золотая белка, запрыгала в узорчатых вершинах лиственниц. Егор оглянулся на огоньки в фанзе торгашей и шибче погнал Саврасого.

"Так вам и надо! - подумал он. - В другой раз, может, не станете издеваться над людьми".

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

За думами Егор незаметно добрался до Додьги.

- Доехали, - сказал он маленькой гольдке, остановив Савраску подле Ивановой избы.

Дельдика забеспокоилась и что-то залепетала по-своему. Егор помог ей выбраться из розвальней и повел в избу. Притворив за собой дверь жарко натопленной избы, мужик покашлял, но из темноты никто не отзывался. Слышно было только, как, часто и быстро стуча ногой, зачесалась в углу собака.

- Григорьевна, ты дома? - спросил Кузнецов.

- Кто это? - послышался с полатей испуганный и хриплый голос Бердышова.

- Никак, это ты, Иван? Слезь, я тебе гостью привез.

- Чего это тебя в полночь носит?.. Анна, поди засвети огонька: кого он там привез?

Бердышова слезла на пол, высекла огонь и зажгла лучину.

- Дельдика! - с восторгом воскликнула она, и обе гольдки радостно бросились друг к другу.

Тем временем Иван Карпыч слез с полатей и, поджав ноги, присел на лавку.

- Ты к китайцам, что ль, ездил? - спросил он.

- К ним, - ответил Егор.

Бердышов достал табак и трубку и, поудобней привалясь к горячему чувалу, закурил.

- Я продрог сегодня, беда, иззяб. И с чего, сам не знаю, будто не силен мороз, - посетовал Иван.

- А я полагал, что ты на этот раз подольше пособолюешь.

- Ничего не попалось, - удрученно ответил Иван. - За пустяками проходил, измаялся, ног не чую.

Впрочем, и при удачной охоте он редко сознавался, что взял добычу. Возвратившись с промысла, он обычно жаловался, что все плохо, что напрасно проходил в тайге.

- Ну-ка, ну-ка, рассказывай, - оживился Бердышов. - Григория видел ли?

- Как не видел! Кабы ты знал, Иван Карпыч, чего там сегодня стряслось...

- Значит, это ты неспроста девчонку-то привез? Э-э, да у тебя морда покорябана. А что это, синяк?

- Такая там передряга была! - вздохнул Егор.

Бердышов сразу повеселел.

- Как дело к весне подходит, пора гольдам долги отдавать, так торгаши за их девок берутся. Это уж известно. А это гольдам - острый нож.

Егор стал рассказывать про свои приключения.

- Так ты, оказывается, и мехами раздобылся? Ладно, значит, у тебя старуха лекарит. Это хорошо, теперь мылкинские на нее молиться станут, заключил Иван по-своему рассказ Егора.

Кузнецов, между прочим, помянул, что обеих чернобурок он отобрал обратно и привез домой.

- Теперь боюсь, как бы чего не вышло, - не дай бог, они жаловаться станут.

Бердышов от души хохотал, слушая Егора.

- Здорово ты им задал!.. И не бойся, ничего не станется, - говорил он, вытирая слезы, навернувшиеся от смеха.

- Сам посуди - восемь рублей за пару чернобурок!

Иван Карпыч слез на пол и обулся.

- Ладно, что девку привез. - Он подошел к Дельдике, сидевшей на табуретке, и потрепал ее по голове. - Пусть живет, Анне будет помощницей. Хорошая девка! - вдруг засмеялся он. - Без обмана... Если бы не ты, некуда бы ей деться. - Дельдика замерла от его прикосновения и, не смея шевельнуться, косилась на Ангу. - Так восемь рублей тебе Гао не пожалел за шкуры? - обернулся Иван к Егору.

- А сам-то ты не продаешь ему свою добычу?

- Не продаю и не стану продавать. Больше ему от меня соболей не видать. Вот пойдет с Хабаровки почта, соберу свои меха, доберусь до Софийска или до самого Николаевска. Хочешь, и твоих чернобурок отвезу?