Николай Задорнов - Амур-батюшка (Книга 2)

А Федор узнал, что рыжеватый полицейский офицер, который получил деньги за Ольгу-каторжанку, был тот самый новый становой Телятев, которого Оломов недавно назначил на этот стан.

- Вовремя ты ему отвалила двадцать пять рублей, - говорил он жене.

- Ну и тварюга будет у нас становым, - отозвался Егор, присутствовавший при этом.

- Езди спасай людей, - засмеялся Барабанов, - а ими будут торговать другие! А разве от меня вред? Вот я трем своим бродяжкам виды на жительство исхлопочу. За что их в каторгу погнали? За пустяки: Агафона за подати, деда Якова - за богохульство, Авраамия - за "красного петуха"...

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Из ущелья, дочерна заросшего еловым лесом, в Додьгу падал широкий ключ. Речка разбивалась тут на множество рукавов. Некоторые из них пересохли. Кругом были песчаные бугры и площади, усеянные буревалом.

- Напротив устья ключа перебутор - спор ручьев. Тут золота не мой никогда, - учил Егор сына. - Золото должно быть пониже, в кривых руслах, где вода оборачивается, течет потихоньку.

Кузнецовы вытащили лодку, разбили на песках балаган. Егор решил мыть золото.

Стояли жаркие и душные дни.

Егор и Васька побывали на всех ключах и всем речкам и заметным местам дали названия.

Гнилая протока забита гнилым плавником. Ключ Маристый бежал с мари, из болота. На Еловом ключе до самых верховьев стоял густой лес из толстых седых елей. Изредка попадались березняки. Там бежала речка Березовка.

Егор нашел золото в нескольких местах. Расчистили кусок тайги. Ударили шурф. На глубине двух аршин Егор напал на золотые пески.

Над колодцем поставили бадью с журавлем, чтобы поднимать пески и на том же журавле опускать их под берег на промывку.

- Вот мы с тобой и завели свой прииск, - сказал Ваське отец. - Теперь надо сбить бутарку, положить колотые бревна, катать пески тачкой. Видно по пескам, что россыпь идет под этот берег. Как мы с тобой по берегу ямки копали, так и она пошла сюда, под этот лес. Здесь самое содержание.

- Люди еще живы - палят, - говорил Тимошка.

Егор и тут, на прииске, желал устроить все хорошенько, основательно, чтобы не мыть кое-как, чтобы не бродить с лотком по пескам в поисках удачи.

Ваське нравилось здесь. Еловый лес, Еловый ключ, шумящая, веселая, прозрачная вода. Отец, перепачканный глиной, бросает гальку и пески, пускает воду, буторит их лопатой на деревянном желобе.

"Там уж золотника три есть", - думает Васька, глядя на выбоины в корыте.

От косы на берег через кустарники к колодцу протоптана дорожка. На песке белеет балаган. Вокруг - скалы. На скалах - еловый лес.

- Теперь тебя, Васька, все лето из тайги не выгонишь, - сказал как-то Егор. - А на релке хлеба растут наши. Поедем-ка поглядим. Без хлеба нам и золото не нужно.

Васька и сам соскучился по пашне. Ему захотелось посмотреть, дружно ли растут хлеба.

Работая подле отца на промывке, Васька привыкал к золоту, и оно уже не представлялось ему диковиной.

* * *

Распахнув оконце, Федор поглядывал в купленную у Бердышова подзорную трубу на далекий остров.

- Опять отдыхают, - с досадой молвил мужик.

- Ну-ка, - подошла Агафья, - шибче трубу раздвинь, а то не видно. Пропасть на них! Опять сидят покуривают. А вода-то подымается - не ждет...

У Барабанова на острове, наискось от селения, косили траву трое "соколинцев". Федор наблюдал за ними в подзорную трубу. Под вечер, когда бродяги пригнали плот с сеном, он сказал:

- Мало накосили.

- Да, видишь, сохнет еще. По холму-то дошло, а по бокам-то тень. Мы сегодня весь день перегребали.

- До полудня на бугре языками перегребали, а с полудня курили да легли, залезли за стог-то... А ты, Яков, на кочажнике рыбку бил хворостиной.

Бродяги переглянулись с суеверным страхом. Только сегодня был у них длинный разговор: как может хозяин узнавать, что делают они на острове?

- Вот хлеба-то и не будет вам сегодня, - сказал Федор. - Дай им сухариков.

Беглые каторжане, могучие и свирепые люди, стали не на шутку побаиваться Барабанова.

- Прости и помилуй, - кланялся Яков, седой и лысый мужик, клейменный еще в старые годы.

- Прости, отец!

- Ну, живо, - прикрикнул на них Федор, - на работу! Да не сидеть без дела!

Проводив бродяг, Федор пошел к Кузнецовым. Там уже сидел Тимошка Силин.

- Ты что на Додьгу повадился? - спросил Барабанов.

- Вон какого тайменя привезли на пирог, - показала бабка на корыто с тучной рыбиной.

- Говоришь, на Додьге глухарей много? - спросил Тимоха.

- Мно-о-го! - воскликнул Васька. - По мари идешь - все время дорогу перелетают.

- А тут тебе китаец коноплю привозил, - сказал Федор.

- А ты где такие бродни добыл?

- Тюменские! На баркасе... А вот тамбовские заместо кожаных подвязывают на рыбалку деревянные подошвы и босые ловят.

- Ну, а ты золото нашел? - не вытерпел Силин.

- Нашел, - ответил Егор Кузнецов. Он развернул платок и показал добычу.

- Самородки! - вскричал Федор и спросил с жадностью: - Есть россыпь?

Сердце его колыхнулось.

"Богатство! У богатства живем! Какое дело можно развернуть!.." Но сдержался, стараясь не подавать виду, что золото так занимает его.

- Возьми нас с собой, - попросил Силин.

- Сено надо возить, вода прибывает, - ответил Егор. - Да езжайте сами. У меня на Еловом ключе бутарка.

- А где Еловый ключ? - спросил Федор.

- Там на колодце журавель, заметно...

По приезде Кузнецовых с Додьги все селение всполошилось. На другой день Федор с женой, с бывшей каторжанкой Ольгой и с двумя гольдами, которые были в неоплатном долгу у него, уехали на Додьгу.

- Как бы люди плохо не наделали с этим золотом, - собирая сына на покос, говорила бабка Дарья.

Егор знал, что Барабанову золото нужно не для подкрепления хозяйства, а для богатства, а может быть, чтобы кабалить других. Но скрывать богатство от соседей Кузнецов не хотел.

- Будет и другим людям польза. Мое дело - открыть, а уж там кто как обойдется.

- Пусть не от чужих людей, а от отца ребята узнают, как с золотом обойтись, - толковал дед. - Им век жить на золоте.

- Сено свезем, опять мыть поедем с Васькой, - сказал отец.

- Поедем-ка лучше со мной, - озабоченно молвила Наталья.

Все весело засмеялись: хозяйка желала сама взяться за золото. И то дело! Наталья видела в семье много недостатков и желала подправить золотом домашние дела.

- Мужики пусть себе моют, а мы - себе для "женского"*.

_______________

* Сибирское выражение.

- Верно, верно, - подхватила бабка Дарья. - В Сибири все бабы золото моют.

- В Сибири бабы и спиртом торгуют на приисках, - забирая мешки и косы, заметил Федюшка. Через дверь видно было, как за рекой, за еловым лесом, всходило солнце. - И золото намывают, и мужиков пьяными напоят, и в хозяйстве поспевают управиться.

- Вот в воскресенье поедете, бабы, мыть себе на ситцы да на пряники, - сказал Егор.