Николай Задорнов - Амур-батюшка (Книга 2)

Широкие стекла, блеск и чистота, сияющая надпись на борту, громадный зонт над широким задним колесом - во всем чувствовалась Егору близость богатой и чистой, хорошо налаженной жизни.

- Дрова есть? - крикнул в трубу капитан.

- Есть! - заорал Барабанов.

Над отмелью, где пристают пароходы, Федор заготовил еще в прошлом году дрова. Работали у него бродяжки, беглые, пилили лес тут же, на релке, и складывали.

С "Казакевича" кинули чалку. Судно приваливало долго и осторожно; прошло много времени, прежде чем выкатили с парохода пассажирский трап с начищенными медными поручнями и выстлали его ковровой дорожкой.

Исправник и Барсуков подъехали в лодке. Солдаты гребли изо всех сил. Господа вышли на берег и пошли к сходням, солдаты несли их вещи.

А с парохода сошли пассажиры. Один из них, смуглый горбоносый толстяк, с перстнями на пухлых пальцах, обрадовался, увидев чиновников. Тучный исправник подобострастно расшаркался перед ним. Барсуков поздоровался холодно и, не останавливаясь, прошел на пароход.

Егор не в первый раз замечал, что Петр Кузьмич недолюбливает исправника и держаться старается особняком.

На пароходе дали короткий свисток. По вторым сходням сошли матросы. Они стали вязанками таскать дрова на судно.

- Ну, как дела? - с живостью спросил смуглый господин, оставшись с мужиками.

- Как бог даст, - ответил Пахом.

- Дрова? - спросил он, показывая на поленницу.

- Дрова, батюшка!

- А как живете?

- Слава богу!

- Хорошо ли место?

- Да покуда как скажешь?

- Это место выбирал сам Муравьев! Во! - поднял палец толстяк и скривил лицо. - Слыхали про графа Муравьева-Амурского? Я его знал. Мы с ним хорошие знакомые были! Как же, даже очень хорошо был знаком. Так что тут можно жить!.. А что слышно, нет ли по речкам золота? Мог бы быть людям доход... Воспомоществование! Воспомоществование! - словно спохватившись, воскликнул он, найдя нужное слово. - Я знаю одну переселенческую деревеньку, так себе была деревня! - он искоса глянул на подошедшего с трубкой в зубах Бердышова. - Но вот переселились на Амур - и что же? Нашли золото - и миновали бедствий, поставили хозяйство. И мало того что миновали бедствий, но уже гоняют почту и содержат станок. Открывают питейное заведение!.. Простой мужик нашел золото в ключе. А у вас ничего не слышно?

- Покуда не осмотрелись, - отвечал Пахом, с недоумением глядя на толстяка. - А может, где и есть! - оглянулся он на Ивана.

- Я слыхал, есть в одном месте золото, - заговорил Бердышов, вынимая трубку изо рта, и глаза его засверкали. - Но не знаю еще, верно ли...

Толстяк снова оглядел Ивана. Неприязнь мелькнула в его взоре. Он быстро отвел глаза, но их как магнитом тянуло к Бердышову. Толстяк словно силился вспомнить, где видел этого человека.

Подошли пассажиры с дамами. На пароходе дали второй свисток. Дрова были нехороши. Капитан обругал Федора и приказал не брать тут ничего. Толстяк вместе с другими пассажирами пошел к сходням, но вдруг обернулся.

- Ну, будьте здоровы! - кивнул он мужикам, как старым знакомым.

- И тебе не хворать! - почтительно отозвался Пахом. - Про золото желает узнать. Кто такой?

- Это Бенерцаки, грек. Банкир, миллионер, - сказал Иван. - У него прииски в Сибири и по Верхнему Амуру. Сам-то он не в Петербурге ли живет?

- Скажи ты, какой богач! А как просто разговаривает!

- Видать, будто ладный мужик!

- Вот и проникают за нами люди с капиталом! - заметил Барабанов. Он поскреб в затылке, сожалея, что дернул его черт за дрова запросить с капитана на водку прежде времени, когда обязался без всякой приплаты по контракту поставлять. - Экая собака! - со злом молвил он про капитана.

Забурлило колесо парохода. Из двух труб повалил дым, раздались удары колокола, и "Казакевич" стал отходить, гулко хлопая по воде широкими лопастями и выгоняя из-под кормы ярко-синие пенистые волны.

- Вот весело, брат ты мой, калинка! - молвил дедушка Кондрат. - У нас в Расее и пароходов нет таких!

* * *

- А старосту мы им опять не назначили, - вспомнил исправник, когда в окне каюты с отошедшего парохода стала видна релка с избами, пашнями и тайгой. - Живут как отшельники!

- Да-а... - как бы спохватился Барсуков. - Ну, ничего! Они приписаны к Тамбовской волости, а там есть старшина... Их так и прозвали - "Медвежье поселье". Пароходы здесь почти не пристают, мы редко бываем... Но теперь священник будет.

Петр Кузьмич не забыл назначить старосту - он кривил душой. Барсуков был человеком либеральных убеждений, которые скрывал от Оломова, как от полицейского, и поэтому как бы чувствовал свою зависимость от исправника, хотя был выше его по должности и по чину.

Барсукова интересовало, как будут жить мужики, если дать им полную свободу. Они порвали с прошлым, покинули свою общину и ушли на Амур. Он замечал, что в крестьянах пробуждается тут сознательное желание нести тяготы и обязанности.

Разовьются ли они, поймут ли условия современной жизни, составят ли сильное общество, или уже все вытравлено из них татарщиной и крепостным правом?

* * *

Вечером мужики собрались на завалине у Ивановой избы. Сверху по реке шел баркас. Хозяин его - купец, видимо не зная, где на ночь глядя в островах и туманах искать деревню, держал курс в протоку.

- Оттуда сейчас, куда ни глянь, - синё!

- В тени мы!..

- Ну, ты теперь видал, Тимошка, - попыхивая трубкой, спросил Бердышов, - какие бывают амурские господа?

Он держал трубку в кулаке, и, когда затягивался, огонь просвечивал сквозь пальцы, которые краснели, как угли.

- Одинаково, хрен редьки не слаще! - отвечал Силин. - Только эти будут попузастей да поносастей.

- Уж рыщут люди, высматривают, где что есть, - молвил Федор Барабанов.

- Это он так просто поговорить вышел, поглядеть, что за новая деревня, - как бы оправдывая грека, примирительно сказал Иван.

- Зачем ему?

- А уж он теперь знает, что есть такая-то пристань, живет столько-то мужиков, что за люди и какая местность, - усмехнулся Иван. - Ему все годится, все пойдет в дело!.. А золото ему найдут без нас. У него разведка своя - много людей нанято!

- Про питейное поминал, - молвил дед Кондрат, сидевший особняком на краю завалины.

- Когда еще никого не было на Амуре, он с мошной сюда пришел. Их таких несколько сюда выпустили. Наняли они рабочих и загнали их на болото золото искать. Сразу дело развернули!

- Вот я и говорю, - перебил Тереха, осклабясь и тыча пальцем в грудь Бердышова. - Мы-то не умеем... А тут, может, самим бы заняться.

- Капитала да сноровки нету! - подхватил Федор.

Темнело. Река тонула в сырой мгле. Дельдика пробежала с охапкой наломанного орешника.

- Идемте в избу, - пригласила Анга. - Сейчас печку затопим, чаю наварим.

Мужики любили посидеть у Ивана. В его покосившемся зимовье пивали они не раз чай и водку.