Николай Задорнов - Амур-батюшка (Книга 2)

- Ну, хватит, - вдруг заявил он. - А то меня оберешь. Меня один раз китайцы в Хабаровске обчистили. Нойоновы же деньги им спустил, усмехнулся Бердышов и замотал головой.

Все вздрогнули от такой шутки.

- На тебе проигрыш, и я больше с тобой не играю! - Иван кинул деньги и, отойдя, стал набивать трубку.

Торговцы, распаленные зрелищем игры, схватились за кости.

За столик сели Ян Суй и толстяк Гао Да-лян. Вскоре началась общая игра.

Иван лежал на кане и курил. Под шум игры он уснул.

Проснулся он под вечер и по возгласам понял, что идет большая игра. Иван вспомнил, зачем ездил в Тамбовку. "Что я затеял?" - подумал он. На душе было невесело. Вспомнилась вся жизнь, безрадостная, не такая, какой хотелось бы. Он прожил жизнь среди разных народов, а своего не знал. Стремление к Дуне сливалось в нем с жадным интересом к старой родине, откуда вышли предки. Сейчас он чувствовал дружеское расположение к китайцам. Они были такие же скитальцы, бродяги, как и он. Сейчас ему было с ними спокойней, чем с русскими, которые, кажется, о многом догадывались и все были против него. Ему не хотелось подыматься. Он решил еще поспать и повернулся на другой бок.

Через некоторое время кто-то тронул его за плечо. Иван открыл глаза. Над ним склонился Синдан.

- Что тебе?

Маньчжур что-то слабо пролепетал.

- Говори громче.

- Деньги дай... - пробормотал Синдан.

Иван присел и оглядел фанзу. При свете красных свечей полуголые игроки неистово резались в кости.

- Ну что ж, попробуй счастья.

- Горюн продаю... - Глаза Синдана смотрели остро, с тревогой.

Бердышов шутливо сказал:

- Может, с моих денег вернешь все богатство. Тогда мы с тобой встретимся, поцарапаемся еще раз.

Синдан осклабился.

- Ты так улыбаешься, что страх смотреть. - Иван отсчитал деньги. - На тебе еще сто рублей лишних на игру. Паря, мне любопытно посмотреть, че получится.

- Сесиба!* - задрожал Синдан, хватая деньги.

_______________

* Спасибо.

Он поклонился Ивану и, повернувшись к нему сутулой тяжелой спиной, пошел в глубь фанзы.

Синдан дерзко крикнул игрокам что-то, выпрямляясь во весь рост.

"Коршун", - подумал Иван.

Его тоже потянуло к столу, он вскочил.

- Мои деньги счастливые. Сейчас всех обыграешь, - подбодрил он Синдана.

Гао-младший зажег свечи. У очага три гольдки помогали Гао-толстяку готовить ужин.

На лакированном столике шла большая игра. Торговцы пьянели от ханшина и азарта.

Ян Суй теперь уже не думал помогать Синдану. Он ненавидел этого тучного богатыря с квадратной лысиной.

Синдан вкладывал в игру всю свою неутоленную жестокость, силу и энергию, скопленные за долгие дни безделья. Если он проигрывал, то смело удваивал ставки и возвращал проигрыш.

Ян Суй вскоре проигрался. Тогда подбежал Ченза, старший в доме Янов.

- Я играю...

У Чензы были деньги, товары, лавка.

Груда лоскутков цветной бумаги высилась около Синдана. Это были выигрыши. К ужасу братьев, Ченза проиграл весь свой капитал. Он готов был убить Синдана. Рыдая, отошел Ченза от столика.

Иван зорко следил за китайцами. Он игрывал и в кости и в карты. Страсть к игре тянула и его в общий круг. У лакированного столика собрались опытные, бывалые игроки, видавшие и не такие проигрыши. Шла настоящая игра, игра осеннего ледохода. За такой игрой делали состояния и спускали богатства, накопленные годами, становились счастливыми или кончали жизнь самоубийством. Никто не жалел Чензу: на то была игра.

- Ну, я пошел, - вдруг сказал Иван.

- Куда? Сиди, сиди! - закричали игравшие.

- Пойду проведаю Григория и сейчас же вернусь, тоже буду играть.

"Не везет с девками, так я с досады хоть их обчищу!"

Иван ушел. У него не было денег, он все отдал Синдану, а занимать у своих соперников не хотел.

- Ставлю речку Хунгари! - кричал Ченза.

- Ставь свою половину! - воскликнул Ян Суй. - Половина речки моя.

- Ставлю свою половину речки Хунгари!

Синдан выиграл половину речки.

- Лавку, речку, что еще? - спросил он.

Подошел Ян Суй и сделал последнюю ставку. Вся речка Хунгари перешла Синдану.

- Теперь я! - воскликнул Гао-председатель.

Он сразу выиграл сто рублей.

Тело Синдана била лихорадка.

- Двести!

Гао проиграл двести рублей.

Глаза Синдана засверкали: "Вот когда я отомщу ему".

- Триста! - крикнул Гао.

- Триста есть! - заорали игроки.

Синдан опять выиграл.

- Сейчас узнаем свою судьбу! - воскликнул Гао. - Пятьсот! - Гао проиграл.

- Тысячу!

- Где у тебя тысяча?

- А это что? - властно крикнул Синдан, показывая на расписки. - Я снова хозяин! Моя речка Хунгари!

Ченза лежал на кане, судорожно обхватив руками колени. Братья его теснились у стола.

- Тысячу проиграл! - в восторге вопили торговцы.

Руки Гао дрожали. Он не хотел выказывать волнения.

- Играй на лавку!

Кинули кости.

Председатель проиграл. Лавка, амбары, собаки, долги, гольдки-любовницы, их битые мужья - все переходило к Синдану.

- О-е-ха! Судьба! Судьба! - кричали кругом.

Глаза Гао дерзко заиграли. Он не сдавался. Крики не смущали его.

- На жизнь! - тонко крикнул он.

- О-е-ха! - прошептал толстяк Гао.

Все замерли.

Синдан кинул кости. Слышно было, как они дробно стукнулись и покатились по лакированной доске.

Лавка вернулась к Гао. Синдан отпрянул.

- Играй, играй! - крикнул Гао.

- Вот тебе так! - Синдан кинул кости.

- Вот так!

- Лавка опять не твоя!

- Нет, опять моя лавка.

Синдан начинал злиться. Ему вдруг показалось, что, рискнув жизнью, Гао перебил его счастье, его удачу. Старшина словно хлестал его, делая выигрыш за выигрышем, и эти удары были злобны, верны.

Синдан все проиграл.

- Ты мясо мое хотел резать, давай на твое мясо.

- I Давай на мясо! - хрипло, с отчаянием вскрикнул Синдан.

Все закричали, когда Гао выкинул предельно большое количество очков. Как ястреб, накинулся он на соперника, схватил Синдана за косу и поволок его.

- На кан! Будем резать мясо на груди.

Синдан вдруг со страшной силой ударил Гао по лицу, но тут на него с яростью кинулись все присутствующие в фанзе. Они били его по глазам, по щиколоткам и между ног.

- Давай на сердце играть! - орал Синдан.

Но его уже никто не слушал.

* * *

Бердышов занял денег у Удоги, чтобы поиграть, и собирался уходить, когда вбежал Кальдука.

- Торговцы человека вешают!

- Ну, доигрались!.. Не успел я денег занять, а они уже и лавки и самих себя продули.

Иван выскочил из фанзы.

Толпа с криками волокла по земле человека, на шее которого болталась веревка.

Пока Иван бежал от стойбища, веревку перекинули через рассошину березы и жертву вздернули на воздух.

- Эй! - крикнул Иван и, выхватив револьверы, открыл пальбу.

Торговцы разбежались.

Иван поднял с земли полузадушенного человека. Это был Синдан.