Николай Задорнов - Далёкий край

* Зимник - зимнее жилище, бревенчатое или глинобитное, с очагом, дымоход которого проходит под каном - лежанкой вдоль стен зимника - и оканчивается деревянной трубой, поставленной отдельно от дома. Летнее жилище - "летник" - делалось из бересты.

Напротив Онда, посредине реки, протянулся другой высокий остров, заросший ветлами, ильмами, осинами, кустарниками и краснолесьем. Летом на острове белеют берестяные балага-ны рыбаков. На зиму ондинцы возвращаются в стойбище, оставляют там женщин с малыми детьми, немощных стариков, а сами отправляются в тайгу.

Бегут радостные собаки. За ними идет отец Удоги - Ла. Он с медной трубкой в зубах, в коротком светло-коричневом халатике из рыбьей кожи. Лицо его темнее халата, а волосы седые.

Удога целует его в обе щеки.

Подходит мать Ойга. У нее кольчатые серьги в отвислых больших ушах, плоский нос. Сын целует ее.

Подбегает брат Пыжу. Удога снова целуется. Пыжу смеется, что-то шепчет ему на ухо.

- Ты набил хорошей рыбы! - удивленно говорит отец, заглядывая в лодку. Там лежит громадный таймень. - На Горюне был?.. На той стороне?

Удога поворачивается и молча идет домой.

Пыжу догоняет брата, хватает его за плечо, за шею, смеется, прыгает, толкает в спину.

Ойга берет из лодки тайменя.

Вечер у очага. Отец сидит на кане у маленького столика, поджав босые ноги так, что видны толстые черные пятки.

Все едят рыбу. Удога печален.

- Что с тобой, сынок? - спрашивает Ойга. - Ты совсем плохо ешь... Она гладит сына по голове,

Удога молчит.

Ла отрезает длинный ломоть рыбы и, втягивая ее в рот, быстро заглатывает.

Пыжу сосет рыбью голову и с любопытством таращит глаза на брата.

Удога облизывает пальцы, встает с кана, как бы не зная, что делать.

Ойга, показывая головой, пошла быстро на улицу. Ла и Пыжу чавкают у стола. Удога залез на кан и улегся. Отец все съел и вытер рот рукавом.

- Что ты, парень, все молчишь? - спрашивает он Удогу. - Наверно, проглотил что-нибудь дурное? Не чертенята ли залезли тебе в глотку?

Ойга вносит охапку хвороста.

- Ночь сегодня будет прохладная.

Вбежали собаки.

Удога вдруг поднялся резко. Собаки кинулись к нему. Одна положила ему лапы на плечи и норовила лизнуть в лицо, словно жалела и хотела спросить, что с ним.

- Я хочу жениться, отец! - поглаживая собаку, говорит Удога.

- Что? - подскочил от удивления старый Ла. Он отодвинул столик и схватил рубашку.

- Да, я сегодня увидел девушку и хочу на ней жениться.

Пыжу расхохотался.

- Э-э, парень, какая дурь у тебя в голове, - говорит Ла. - Пора собираться на охоту. Ты знаешь закон: идешь на охоту - не думай про баб и девок: удачи не будет. Это запомни на всю жизнь... Да у нас и выкуп за невесту заплатить нечем.

- Отец! - воскликнул Удога. - Эту девушку я сегодня на мели видел, помог ей сдвинуть лодку.

Ла надел рубаху. Пыжу бросил рыбью голову.

- А ты знаешь, кто она? Кто она, откуда?.. Ты знаешь? - спрашивает отец с досадой.

- Нет... - неохотно ответил Удога.

Собаки поворачивают морды, недовольно смотрят на Ла.

- И не говори об этом! Вот возьму палку и вздую тебя! Как это - ты хочешь жениться, а сам не знаешь, кто она! Да может быть, она нашего рода, и тогда тебе нельзя на ней жениться! Или из того рода, из которого по закону нам нельзя брать невест. И выкуп заплатить нечем. Ты слышишь? Или ты оглох? - спрашивает Ла. - Какой дурак! И уже жениться захотел! Вот женю тебя на кривой Чуге... На девке своего рода жениться захотел. Да может, она Самар? Она - Самар. И ты тоже - Самар! Дурак! И еще перед охотой... И платить нечем...

Отец рыгнул. Он закончил свой деловой день. Довольный и успокоенный своими словами, он как сидел, так и лег на спину, растянулся на кане.

Одна из собак тявкнула на него яростно.

Удога понимал - сейчас и в самом деле следует думать об охоте. Но девушка не выходила у него из головы.

"Почему сразу за ней не поехал? - думал он. - Надо было сразу ехать за ней на оморочке, а я растерялся... Я всегда не могу догадаться вовремя..." Удога надеялся, что он ее еще встретит.

- Мы можем пойти в лавку китайца и взять товары для покупки невесты, говорит Удога, наклоняясь к собаке, которая облаяла отца. Токо ласково лижет его щеки.

- Помни, я никогда не брал в долг у торговцев. Только я один не беру. И ты поэтому не должен.

Собака опять тявкает в ответ старику. За ней другая. Старик рассвирепел, соскочил с кана и стал пинками выгонять собак на улицу.

Удога ссутулился и закрыл глаза кулаками.

Старик насмешливо посмотрел на него, взял на кане табак, трубку.

- Да ты не беспокойся! Пока мы будем на охоте, ее купит какой-нибудь богатый старик, а ты даже знать не будешь никогда, кто она и куда уехала. Так что перестань думать глупости. - Он опять лег и закурил. - Так что можешь быть спокоен. И думай про охоту. Дурак! Да помни: говорить про такие дела стыдно, - ведь ты парень, а не девка. Это только девки тараторят целый день про любовь... А нам с тобой надо поймать соболя, чтобы купить кое-что. Ты знаешь, я никогда не беру в долг у торгашей. А нынче соболь будет, много соболей пойдет за белкой. Я только удивляюсь, в кого ты такой дурак, что тебе не стыдно говорить про такое! - вдруг с сердцем воскликнул Ла. - Да мало ли кому ты лодку можешь сдвинуть. - Он опять лег.

Не выпуская длинной трубки изо рта, старик уснул. Послышался его густой храп.

Удога уныло сидит. Собака поскреблась в дверь и пролаяла сочувственно и приглушенно. Пыжу тер нос и поглядывал на лежащего навзничь отца и на его трубку, словно ожидал, когда он понадежней уснет.

Ойга раскатывала на канах кошмовые подстилки и большие ватные одеяла, приготовляя постели сыновьям. Отец предпочитал простую сохачью шкуру, как было заведено в старину. Он не очень любил покупные одеяла и кошму, говорил, что от них нет толка.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ПРОЗРАЧНАЯ РЕЧКА

Белка кочевала...

Все лето белки переплывали реку с левого берега на правый. Хозяйкам из стойбища Онда, когда они выходили на рассвете по воду, не раз случалось видеть, как мокрые зверьки отряхива-лись, вылезая на берег, и мчались по траве к ближайшим деревьям.

Ездовые собаки устраивали вдоль берега охоту на белок. Гольды не позволяли им жрать пойманных зверей, чтобы не привыкали. Голодные псы, чтобы избежать хозяйских побоев, ловили белок поодаль от стойбища и рвали их там в клочья.

Однажды мокрая белка, спасаясь от собачьей погони, забралась на дом охотника Ла. Сыновья Ла, Удога и Пыжу, залезли на крышу и поймали перепуганного зверька. Старик отнес его в тайгу и выпустил на елку, наказав с ним разных просьб Хозяину тайги и духам тайги - Лесным людям.

Все ожидали, что за белкой пойдут соболя. Осенью оказалось, что по всему левобережью вокруг селения Мылки не уродился кедровый орех. Белка еще большими стаями откочевывала к Онда и дальше в горы, а за белкой уходил и соболь.