Борис Апрелев - На «Варяге». Жизнь после смерти

Горький опыт Русско–японской войны вызвал в нашем флоте усиленную работу по этим вопросам Задания тактики в корне изменились. Боевые дистанции — суть дистанции предельной дальности орудий и практической видимости в открытом море. Наш флот начал учиться стрелять на таких дистанциях, на каких еще никто не стрелял. Ясно, что на громадных расстояниях комендор–наводчик не только не может следить за попаданиями своего снаряда, но саму‑то цель он видит, едва только чтобы иметь обеспеченную точку наводки.

Началась дифференциация заданий, характерная вообще для всякой современной сложной техники.

Во–первых, наводчик был освобожден от всякого участия и ответственности в заряжении и в заведовании орудием.

Это было доверено специальному артиллерийскому унтер–офицеру, которому и подчинялась вся прислуга орудия. Затем сам наводчик как бы разделился на два. Один (лучший) получил задачей наводить орудие только вертикально, а другой (как бы его помощник) наводил орудие лишь горизонтально.

Оба наводчика ставились на особые площадки, прикрепленные к орудию, и имели выверенные оптические прицелы.

Когда тот, кто наводит орудие горизонтально, наведет его, то наводчик, наводящий вертикально, увидит в своем прицеле цель и ему остается только подвести горизонтальную нить прицела к точке наводки так, чтобы пересечение нитей в прицеле совпало с точкой паводки. Как только это совершилось, он может стрелять (если о том дан сигнал), нажав висящую у него на руке звонковую кнопку, от которой электрическим током воспламеняется особая трубка, взрывающая пороховой заряд.

Наконец, для установки прицела, как по прицелу, так и по целику, был поставлен специальный человек, «установщик прицела», причем самую установку он производил не произвольно, а совершенно механически, по особым механическим указателям из боевой рубки.

Так схематически можно изобразить те изменения в управлении и наводке орудий, которые произошли после Русско–японской войны.

Познакомившись кратко с сущностью стрельбы из орудий на корабле, мы перейдем к основанию самой стрельбы, так, как она велась по требованиям после Русско–японской войны.

В безвоздушном пространстве снаряд описывает кривую, называемую в математике параболой. В воздухе траектория снаряда изменяется под влиянием сопротивления воздуха.

Если мы выпустим снаряд из орудиям проследим точку, в которую он упал, то выпустив под тем же углом второй снаряд, мы, казалось бы, должны попасть в ту же точку. Однако на практике этого не бывает и путь второго снаряда окажется обычно отклоненным от пути первого. Это происходит от различных причин. Например, вес второго снаряда не абсолютно такой, как первого, качество пороха второго заряда отличается от первого, состояние атмосферы при втором выстреле окажется другим и т.д.

Так или иначе, опыт показывает, что при стрельбе с одинаковой установкой прицела траектории выпущенных подряд снарядов образуют пучок, в пределах которого они все и смещаются. При увеличении числа выстрелов мы видим, что и остальные траектории умещаются в этом пучке и только случайные отдельные снаряды оказываются вынесенными из него.

Если центр пучка верно направлен в цель, то чем меньше будет площадь сечения пучка, чем плотнее он будет, тем больше снарядов ляжет в цель. Но если центр пучка будет направлен неверно, то как бы мы ни сжимали самый пучок, все снаряды лягут мимо цели.

Таким образом, задачи стрельбы свелись к следующим двум целям:

1) Правильно навести пучок траекторий (а не одиночные траектории, как было до Русско–японской войны).

2) По возможности сгустить его.

Во флоте первая задача исполняется «офицером, управляющим огнем», а вторая — помянутыми мною выше комендорами–наводчиками.

Таким образом, артиллерийский офицер должен еще быть и «управляющим огнем». При этом и здесь произошло разделение труда. Каждым калибром управляет свой офицер. Так, если на корабле имеется, скажем, как на «Варяге» — 6–дюймовые орудия и 76 мм орудия, то первыми управляет один артиллерийский офицер, а вторыми — другой.

Дело наводчика (я все время говорю о первом наводчике, т. е. наводящем вертикально орудие) точно наводить пушку в определенную, указанную управляющим огнем, точку прицеливания и стрелять лишь тогда, когда прицел точно наведен на эту точку. Эта, казалась бы, простая обязанность на практике чрезвычайно сложна; надо учесть, что и наш и неприятельский корабль движутся, наш корабль часто испытывает качку, установка прицела, благодаря изменениям условий стрельбы, все время меняется.

При этом положении удерживать цель все время на прицеле, не прозевать сигнала о залпе и не волноваться от грохота выстрелов оказывается совсем не так легко.

Еще сложнее обязанность управляющего огнем офицера. Он, как указано выше, обязан направить центр пучка траекторий снарядов на неприятеля, учитывая движения своего и неприятельского корабля, влияние ветра, качки и других условий стрельбы. Единственным надежным критерием правильности его действий является внимательное наблюдение или непосредственно, или с помощью офицеров–наблюдателей, расположенных на наблюдательных постах (на мачтах), за тем, как падают его снаряды вокруг цели.

При современных огромных расстояниях до цели наблюдение это связано с чрезвычайными трудностями.

Таким образом, мы видим, что в стрельбе корабля главными участниками являются офицеры, управляющие огнем, и комендоры–наводчики.

Тренировка тех и других в своем деле и составляет главную цель учебных стрельб.

Так как задачи комендора–наводчика и офицера, управляющего о гнем, различны, то и стрельбы для комендоров и для офицеров, управляющих огнем, должны быть организованы различно.

Для стрельбы комендоров, не считая подготовительных к тому стрельб ружейными стволами и приборами- отметчиками, обычно корабль проходит мимо колонны щитов и стреляет по ним; размеры щитов таковы, что при данной дистанции, если комендор идеально наводит, он должен дать в щит 100 % попадания. Такие стрельбы сразу выделяют тех комендоров, глаз которых особенно верен. В мирное время кроме этих так называемых «комендорских» стрельб производилась еще комендорская стрельба на Императорский приз, при которой лучший в данном флоте комендор получал золотые часы с государственным российским гербом на крышке.

Когда все комендорские стрельбы пройдены, то корабль переходит к «управляемым стрельбам». Эти стрельбы ведутся уже на боевых дистанциях и по щитам или неподвижным или буксируемым, и оценкой их является не только количество попадания в щит, но главным образом «число попаданий в минуту». Чем больше снарядов попало в данную цель, тем лучше, конечно, но еще важнее, чтобы эти снаряды попали бы в возможно краткий промежуток времени.