И. Дьяконов - История Древнего мира, том 1. Ранняя Древность. (Сборник)

В ритуальных пиршествах, сопровождавших жертвоприношения, во время которых происходило заклание 300–400 быков сразу, участвовало все взрослое население, исчислявшееся тысячами человек. Ван как верховный жрец выступал в качестве основного подателя мясной пищи, что косвенно, но зато весьма материально подкрепляло его престиж и авторитет. Здесь обряд жертвоприношений предстает и как коллективная форма потребления продуктов питания при коллективной форме труда: принесенные в жертву животные были в определенные периоды единственным источником мясной пищи для широких кругов населения, принимавшего участие в жертвенных ритуалах. Поразительно, что чуть ли не все жизненные блага шанцев (домашние животные, бронзовая утварь и оружие, колесницы и драгоценные раковины каури, золото и нефрит, сельскохозяйственная продукция, крупная и мелкая дичь, пленники войны) столь безоглядно растрачивались при жертвоприношениях богам и предкам, а также при похоронах правителей и наиболее высокопоставленных лиц. Раскопки под Аньяном, под Хуанпи (Хубэй), Сюйчжоу (Цзянсу), а также в Иду (Шаньдун), где обнаружены две огромные могилы со множеством захороненных человеческих жертв, являются ярким тому свидетельством. Можно полагать, что в условиях усилившегося обогащения отдельных родов и знатных семей это массовое уничтожение не только считалось приносящим им славу, но и приводило к сглаживанию крайних полюсов возникающего и прогрессирующего имущественного неравенства. И это «справедливое перераспределение богатств» тоже приписывалось мироу строительной функции вана.

Полевые работы в правительско-храмовом хозяйстве возглавлялись ваном. Производственная функция вождя-жреца (предшественника царя) отражена в образе мифического предка и героя древнекитайских мифов — Шэньнуна, изображающегося исполняющим земледельческие обряды. Участие в них общинников рассматривалось не как повинностная служба населения, а как общественно полезная работа, даже как часть ритуально-магического обряда, обеспечивающего плодородие на всех полях страны. Работы на полях вана производились по велению. оракула и в сроки, назначаемые оракулом. Помимо призывавшихся на работу общинников — чжунов, чжунжэней — в хозяйстве вана, видимо, работал и постоянный персонал — чэнь, которых многие считают рабами. Все они были заняты сельскохозяйственными работами под руководством вана пли лично подвластных вану доверенных лиц — сяочэней, я и др. Работы на полях вана выполнялись, по-видимому, казенными орудиями, о чем могут свидетельствовать находки складов каменных серпов и других земледельческих орудий труда под Аньяном, рядом с храмом предков вана, где, вероятно, и находились храмовые поля.

Среди ученых ведутся споры о социальном значении терминов для групп людей, занимавшихся полевыми работами под главенством вана. Одни считают чжунжэней рабами, другие — свободными. Вероятно, однако, что знак «чжун» не был однозначным, что часто он выступал не как социальный термин, а как обозначение всего мужского населения определенной возрастной группы, своего рода «производственников» общества (в отличие от «допроизводственников» и «послепроизводственников»). Вместе с тем несомненно, что чжупы имели отношение не только к хозяйству вана, а чэни, сяочэни, дочэни и др. были связаны только с ваном. Среди чэней, видимо, были лица разных статусов: и подневольные работники типа рабов, и должностные лица (сяочэнн), которые при известных обстоятельствах бывали поставлены над общинниками (чжунами) как их начальники (например, на период выполнения ими полевых работ на дом вана), и личная стража — дружина вана (дочэни). Чэнн отличались от общииников-чжунов как стоящие вне общинного сектора, навсегда связанные с ваном и лично ему подвластные. К тому же чэни скорее всего были нешанцы по происхождению.

Чжуны же выступали в двояком качестве: они имели отношение и к коллективному хозяйству своей общины, и к хозяйству вана.

Пахота производилась одновременно сотнями в тысячами людей. «Три тысячи, людей привлечь ли к ролевым работам?» — читаем вопрос к оракулу! Обработка земли осуществлялась, как правило, деревянными орудиями: бороздильной палкой, сажальным колом, двузубой мотыгой, в лучшем случае деревянной сохой-плугом с использовавшем тягловой людской силы (оу-зэм) (Существуют разные мнения по поводу шанского способа «спаренной вспашки» (оу-гэн). Некоторые полагают, что он означал такую обработку полей, при которой один из работающих сажальным колом делал в земле углубление, а второй помещал в пего зерно и засыпал землей, что символизировало магический акт оплодотворения и было частью обряда пахоты и сева как священнодействия.). Работа эта была очень трудоемкой, требовала много людей. Существовал даже особый термин для понятия «единение общих сил». Известно гадание о «великом повелении вана чжунжэням», предписывающем «совместно» заниматься полевыми работами.

Иных терминов, кроме чжун, которые могли бы быть отождествлены с общинниками, на гадательных костях не найдено, а между тем эта социальная категория, безусловно, имела первостепенное значение в шанском обществе. Несомненна тесная связь вана с общиной, несомненна ведущая роль общины в хозяйственной жизни шанского общества, несомненно и коллективное участие тысяч общинников в войнах и больших охотах во главе с ваном. Военная добыча достигала тысяч пленных (по одной из надписей, было захвачено 1656 человек), охотничья, как уже упоминалось, — сотен крупных животных.

Оружие шанцев составляли разного вида луки, секира-кинжал, копье, топор, шлем, щит, панцирь. Важный род войск (видимо, дружину вана) представляли воины на колесницах с конной упряжкой — легких четырех- дли двухколесных повозках (18, 26 или 22 спицы в колесе) с дышлом, с квадратным или прямоугольным кузовом при ширине колесного хода в 3 м. Колесница была рассчитана на трех человек: посередине впереди стоял возница, слева — лучник, справа — копьеносец.

Первой обязанностью вана было предводительство на войне и на охоте. Войны усиливали власть вана и других военачальников, в руках которых скапливались большие богатства. Но внутри родственно-соседской общины с коллективным распределением богатеют и беднеют не индивидуумы, но большесемейные общины. У шанцев выделились богатые и знатные роды, где внутри поколения, а затем по генеалогическому родству наследовались высшие должности, прежде всего должность вана; были роды, наследовавшие жреческие обязанности. В основе неравенства социального лежало имущественное неравенство. Рабство уже появилось и играло важную роль. Обнаружены не только большие «царские», но и другие могилы, где вместе с господином погребено несколько его рабов — свидетельство зарождения частной собственности на рабов.