И. Дьяконов - История Древнего мира, том 1. Ранняя Древность. (Сборник)

Подлинных, современных событиям документов из Греции и Рима почти не дошло (их писали на разрушаемом материале); однако этот недостаток полностью возмещают два обстоятельства: во-первых, то, что греки (а за ними и римляне) создали богатейшую нарративную литературу самого разнообразного характера, в том числе замечательные исторические сочинения, которые в нашей книге будут неоднократно цитироваться. Такой писатель, как Фукидид (около 460–396 гг. до н. э.), может считаться основателем научной исторической критики. К сожалению, все эти произведения дошли только в средневековых писцовых копиях и лишь отчасти — на кусках папирусов, главным образом из Египта начала нашей эры. Их тексты потребовали огромной критической работы. Во-вторых, как в Греции, так впоследствии и в странах, куда распространилась греческая культура (они охватывают, по существу, весь Ближний и Средний Восток, а также Рим), было очень широко распространено составление надписей на камне по поводу самых различных общественных и частных событии — от подробного изложения римским императором Августом истории его правления до надписи, поминающей добрым словом покойную сожительницу раба, от огромного тарифа международных таможенных пошлин до частного посвящения жертвы божеству. Иногда на камне высекались и копии отдельных юридических документов. Много документального материала от эпох греко-македонского и римского владычества дошло на папирусах из Египта; кроме того, сохранились (опять-таки в средневековых рукописях) многочисленные памятники законодательства и юридической мысли (преимущественно римские).

Современные историки Греции, Рима и культурно-политически связанных с ними стран (в том числе древнего Причерноморья) имеют большое преимущество перед историками стран Востока в том, что изучение источников началось у них лет на четыреста раньше, поэтому проделанная за это время научная критическая работа поистине громадна. И тем не менее новые открытия, новые интерпретации старого материала продолжают появляться ежегодно.

Блестящего развития достигла греко-римская археология. Всем известны раскопки Помпеи — города, погибшего под слоем горячего пепла во время извержения вулкана в начале нашей эры и под этим пеплом сохранившегося почти неизмененным, вплоть до объявлений на стенах домов. Другие открытия иногда не менее поразительны, иногда более скромны, но во всех случаях удачно дополняют обильный материал письменных источников. В последнее время начала развиваться и подводная археология — были найдены остатки городов, ушедших под воду, а также почти целые корабли, затонувшие со всем грузом две тысячи лет назад.

За последнее время произошел значительный рывок вперед в области сравнительно-исторического языкознания; можно надеяться, что с его помощью вскоре можно будет реконструировать в общих чертах уже не только одну материальную (археологическую) культуру человеческих сообществ далеко в глубь за пределы письменной истории. Трассы переселений носителей древнейших языков пока восстанавливаются ненадежно, но, по-видимому, при сотрудничестве лингвистов с археологами, с антропологами (которые, учитывая данные генетики, сейчас добились крупнейших успехов), с палеоботаниками, палеозоологами, историками климата можно будет вскоре поставить проблемы этногенеза на твердые основы. Отметим, что исследование происхождения народа предполагает раздельное рассмотрение истории антропологического типа, истории языка и истории культуры, поскольку каждый народ имеет не один, а эти три корня, порой расходящиеся в разные стороны.

Этот беглый очерк, конечно, не может заменить подлинного разъяснения результатов, достигнутых источниковедческой наукой, посвященной эпохе древности. Но все же, возможно, он даст хотя бы самое примерное представление о характере тех источников, на которые опирается изложение в последующих лекциях пашей книги, о степени вероятности того, что сообщаемые сведения достоверны, и о препятствиях, с которыми встречается в своей работе историк-исследователь.

К трудностям источниковедческим, перечисленным вкратце выше, надо еще прибавить филологические. Ни один историк древнего мира не может себе позволить работать по готовому материалу, представленному ему филологами или археологами; он должен самостоятельно разобраться в филологических трудностях и спорных местах текстов, а также и технических особенностях произведенных археологами раскопок. Источники же ро древней истории написаны многими сложными видами письменности на десятках языков, из которых многие еще плохо понятны, иногда не до конца дешифрованы, так что истолкование их вызывает разногласия. Сами языки постоянно менялись и меняются. Например, латинский язык V в. до н. э. довольно сильно отличается от латыни I в. до н. э. — I в. н. э., а та заметно отличается от средневековой латыни и т. д. Еще более менялись аккадский или китайский, письменная история которых насчитывает два с половиной — три с половиной тысячелетия.

Чтобы покончить с вопросом об источниках, стоит остановиться еще на одном вопросе: не доходят ли до нас источники случайные, не «главные», не искажаем ли мы картину происходившего, полагаясь на них? На этот законный вопрос нет однозначного ответа. Некоторые страны и эпохи освещены источниками, можно сказать, удовлетворительно: о Риме времен императора Августа нам известно, вероятно, больше, чем о Руси XVII в. н. э. Довольно значительны, хотя отрывочны, наши знания, скажем, о времени Навуходоносора II или о старовавилонском времени: сотни, если не тысячи имен лиц, биография некоторых из них… О ряде других эпох мы знаем, увы, гораздо меньше, и крупные ошибки вполне возможны. Однако есть уверенность в том, что человеческое общество живет и развивается по единообразным социально-экономическим и социально-психологическим законам, поэтому кое-что мы вправе осторожно додумывать, с большей или меньшей вероятностью того, что не ошибемся. Впрочем, ведь и в любой науке ость много непознанного, неправильно толкуемого. Наука — путь к истине, постепенное к пей приближение; полная, абсолютная истина недоступна.

История впервые возникла в древности как жанр художественной литературы, и некоторые её черты она сохраняет до сих пор. Это обстоятельство оправдано, оно дает историку возможность представить картину прошлого не только рассудку, но и воображению читателя; по громадный вред науке и обществу приносит субъективно-эмоциональное отношение к фактам истории, когда историк выводит из них не то, что было на самом деле, а то, что соответствует его предвзятой идее. Дело ученого — объективное познание фактов и объективное их истолкование.