В. Горнъ - Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи

2) Выразить Вамъ свое полное удовлетвореніе тѣмъ, что Ваша конституція и тѣ начала, на коихъ будутъ построены сношенія съ Иностранными Державами, будутъ опредѣлены въ ближайшемъ будущемъ Латвійскимъ Учредительнымъ Собраніемъ, при чемъ Совѣтъ Министровъ надѣется, что начала эти будутъ покоиться на принципахъ, могущихъ удовлетворить оба государства;

3) Увѣдомить Временное Латвійское Правительство о томъ, что Сѣверо-Западное Правительство готово войти въ регулярныя сношенія съ Латвіей, не ожидая выработки принциповъ сношенія съ Иностранными Державами Латвійскимъ Учредительнымъ Собраніемъ.

Примите, Господинъ Министръ, увѣренія въ моемъ совершенномъ почтеніи Ліанозовъ.

Министръ Иностранныхъ Дѣлъ.

Помянутая нота была вручена латвійскому министру ин. дѣлъ Мееровицу въ Ревелѣ М. С. Маргуліесомъ лично 14 сентября, наканунѣ ревельской конференціи прибалтійскихъ государствъ. На вопросъ Мееровица и Ульманиса, обращенный къ Маргуліесу, какъ понимать языкъ этой ноты, т. е. признается или не признается независимость Латвійской Республики? —

«Нужно понимать, какъ признаніе» — отвѣтилъ Маргуліесъ.

Литва оффиціально не обращалась къ намъ съ той же просьбой, но при личныхъ встрѣчахъ съ нашими министрами ея представители докторъ Шлюпасъ и полк. Беньяшевичъ не разъ подымали этотъ вопросъ.

Вскорѣ же послѣ обмѣна нотами, латвійское правительство возбудило вопросъ объ учрежденіи въ Ригѣ русскаго консульства. Мееровицъ освѣдомилъ Ліанозова, что лицомъ, которое было бы желательно видѣть въ Ригѣ въ качествѣ консула сѣв.-зап. правительства и за которое высказываются мѣстные русскіе общественные круги, является предсѣдатель псковскаго отдѣленія Татіанинскаго комитета, б. тов. прокурора псковскаго окр. суда, В. А. Прѣсняковъ. На этой кандидатурѣ мы и порѣшили, тѣмъ болѣе, что за нее рѣшительно агитировала самая крупная тогдашняя русская организація въ Ригѣ, такъ наз. «національно-демократическій союзъ». [169] Это подтверждаетъ нынѣ печатно нѣкто г. Борданосъ въ своей брошюрѣ «Русская общественность въ Латвіи», изд газ. «Маякъ», стр. 10. В. А. Прѣсняковъ оставался русскимъ консуломъ въ Латвіи въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ; латвійское правительство признавало его консульскія права вплоть до половины 1920 г., когда ни сѣверо-западнаго правительства, ни меня, какъ его представителя въ Эстоніи, и въ поминѣ не было.

Въ Финляндіи мы вовсе не имѣли формальнаго представителя. До образованія правительства фактически эти функціи исполнялъ нѣкій полк. Фену, креатура крайне-правыхъ круговъ. Оффиціальнаго значенія онъ и тогда никакого не имѣлъ, но, благодаря своимъ знакомствамъ, прежнимъ связямъ (чему можетъ быть способствовало то, что президентъ финской республики одно время былъ русскій генералъ Маннергеймъ) онъ, какъ говорится, «помогалъ» по паспортной части и, надо отдать ему справедливость, довольно удачно. Съ возникновеніемъ сѣв.-зап. правительства вся крайне-правая компанія оказалась къ намъ въ оппозиціи и, конечно, не приходилось останавливаться на г. Фену, какъ представителѣ правительства въ Финляндіи. Но нѣкоторое время онъ по прежнему продолжалъ свои хлопоты по паспортной части и возможно, что имѣлъ непосредственныя сношенія съ С. Г. Ліанозовымъ. Когда Маннергейма смѣнилъ либералъ и чистокровный финнъ, проф. Стольбергъ, представительство полк. Фену въ политическомъ смыслѣ могло насъ только ронять. Надо было жить тогда въ Прибалтикѣ, чтобы понимать, съ какой подозрительной настороженностью относились вновь образовавшіяся государства къ правымъ представителямъ русскаго общества, да еще связаннымъ съ чисто-треповскими кругами. Мы не могли, конечно, игнорировать такихъ настроеній, а, съ другой стороны, необходимо было имѣтъ въ Финляндіи своего, близкаго по духу правительству, человѣка, который могъ бы найти съ финнами общій политическій языкъ; все вмѣстѣ взятое заставило рѣшительно отгородиться отъ сотрудничества съ полк. Фену.

Въ одномъ изъ нашихъ засѣданій часть членовъ правительства поставила С. Г. Ліанозову вопросъ ребромъ: правда ли, что правительство фактически представлено въ Финляндіи полковникомъ Фену? С. Г. заявилъ, что Фену не занимаетъ въ Финляндіи оффиціальнаго положенія и никакихъ аккредитивовъ отъ сѣв.-зап. правительства не имѣетъ. Отвѣтъ показался слишкомъ дипломатичнымъ, а потому лѣвая часть правительства потребовала, чтобы соотвѣтствующее разъясненіе было распубликовано въ русскихъ газетахъ. С. Г. Ліанозовъ помѣстилъ его въ № 4 «Свободной Россіи» отъ 16 сентября.

Извѣщеніе.

Въ виду запросовъ, поступающихъ къ Правительству Сѣверо-Западной Области о томъ, имѣется ли въ Финляндіи Консулъ, въ качествѣ оффиціальнаго представителя указаннаго Правительства, объявляется, что такового Консула въ Финляндіи не имѣется, т. к. вопросъ о взаимныхъ отношеніяхъ между Финляндіей и Правительствомъ Сѣверо-Западной Области пока еще не урегулированъ.

Позже у сѣв.-зап. правительства наладилось очень дѣятельное общеніе съ Финляндіей, и на постъ русскаго представителя мы выдвинули кандидатуру I. В. Гессена. Послѣдній въ то время состоялъ на службѣ у сѣв.-зап. правительства, редактируя информаціонный политическій бюллетень, выходившій въ Гельсингфорсѣ, и проживалъ въ этомъ городѣ. Кандидатура І. В. Гессена встрѣтила, конечно, самое благопріятное къ себѣ отношеніе со стороны финновъ. Такъ какъ I. В. Гессенъ изъявилъ согласіе принять этотъ постъ, то въ Гельсингфорсъ были посланы соотвѣтствующія вѣрительныя грамоты. Но тутъ произошелъ провалъ петроградской кампаніи, и вопросъ о представительствѣ въ Финляндіи, по просьбѣ I. В. Гессена, вовсе сняли съ очереди.

Въ авантюрѣ Бермонта тѣсно переплелись вожделѣнія русской и нѣмецкой реакціи.

Вкратцѣ исторія этого дѣла была такова.

Послѣ германской войны, въ Курляндіи и Лифляндіи остались части нѣмецкой арміи подъ командованіемъ извѣстнаго офицера фонъ-деръ-Гольца. Вмѣсто того, чтобы вернуться въ Германію, войска задержались въ занятой части Прибалтики, помогли латышамъ выгнать большевиковъ изъ Риги и тѣмъ самымъ укрѣпили впервые народившуюся Латвійскую республику.