В. Горнъ - Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи

Въ сѣверо-западной, арміи, дѣйствительно, много было офицеровъ — германофиловъ (въ типично-юнкерскомъ, конечно, смыслѣ), и возможно, что они были очень недовольны, когда помянутаго 9 октября ген. Юденичъ предалъ анафемѣ Бермонта, вслѣдствіе чего и потребовалось освѣтить внутри — армейскую политическую борьбу. Обращаетъ также вниманіе, что ген. Родзянко, выпустившій впослѣдствіи свою книгу — «Воспоминанія о сѣверо-западной арміи» — на всемъ протяженіи ея не говоритъ о Бермонтѣ ни слова , точно его вовсе не существовало и онъ не сыгралъ ровно никакой роли въ провалѣ петроградской кампаніи.

Что касается ген. Юденича, то онъ, я думаю, дѣйствовалъ вполнѣ искренно, когда гласно и оффиціально возмущался авантюрой Бермонта. Корреспондентъ «Чикаго Трибунъ» писалъ, правда, что-то подозрительное и про ген. Юденича, тоже, якобы, на основаніи найденнаго письма къ Бермонту, но это была несомнѣнно одна изъ тѣхъ непровѣренныхъ сенсацій, которыя такъ любятъ корреспонденты «Чикаго Трибунъ». Ни латыши, ни эстонцы не замолчали бы подобнаго факта, а между тѣмъ мнѣ ни разу не приходилось слышать или читать, чтобы оффиціальные круги Латвіи и Эстоніи обвиняли ген. Юденича въ бермонтовской исторіи въ двойной игрѣ. Наоборотъ, много позже, послѣ катастрофы нашей арміи, когда Юденичъ проѣзжалъ черезъ Ригу заграницу, латыши встрѣтили его у себя очень тепло.

Нынѣ Бермонтъ высланъ изъ Берлина.

Конецъ сентября. Снабженіе и снаряженіе доставлено на фронтъ [179] О томъ, что армія предъ наступленіемъ была достаточно вооружена и снабжена, признаетъ на стр. 97 своихъ «Воспоминаній» и ген. Родзянко. . Политическая ситуація такова, что сѣв.-зап. армія должна наступать.

Эстонія — наши тылы — еле-еле удерживается отъ мира съ большевиками; артія «за миръ» растетъ въ ней съ каждымъ днемъ. Союзники доставили послѣднее снабженіе, прямо заявивъ, что больше для сѣверо-западнаго фронта нихъ ничего нѣтъ. Взаимодѣйствіе съ другими бѣлыми арміями требуетъ пойти въ контактъ съ развивающимися наступленіями Колчака и Деникина.

Положеніе большевиковъ почти критическое.

«Если вы возьмете карту и прослѣдите по послѣднимъ телеграммамъ о положеніи на всѣхъ большевистскихъ фронтахъ, — писалъ тогда С. Г. Ліанозовъ, вы увидите ясно, что большевики въ капканѣ и имъ изъ него не выбраться, они сами вырыли себѣ могилу; народъ русскій, а вслѣдъ за нимъ и чужеземные, раскусили тѣхъ, кто имъ обѣщалъ насадить земной рай, а насадилъ разбои, убійства, грабежи, голодъ и разрушеніе — этимъ и объясняется успѣхъ освободительныхъ армій и неуклонное съуженіе того кольца, которое соберетъ, въ концѣ концовъ, большевистскую армію, какъ бы въ мѣшокъ, и позволитъ ее ликвидировать [180] «Своб. Рос.», 30 сент. 1919 г., № 11. .»

С. Г. Ліанозовъ нисколько не преувеличивалъ дѣйствительной картины: на сѣверо-западѣ поляки заняли города Дисну и Двинскъ, на западѣ Деникинъ взялъ Черниговъ, Кіевъ, на сѣверѣ его войска взяли уже Курскъ, а на востокѣ нанесли огромное пораженіе большевикамъ подъ Царицыномъ. Началъ наступленіе по всему фронту Колчакъ и уже крѣпко потрепалъ большевиковъ подъ Курганомъ. Сѣверная армія ген. Миллера и англійскіе отряды продвинулись къ Петрозаводску.

Какъ сообщало радіо изъ Москвы отъ 24 сентября, — «Московскій совѣтъ постановилъ, въ виду ожидаемаго нападенія бѣлыхъ войскъ, объявить городъ на осадномъ положеніи, отправить рабочіе батальоны на подкрѣпленіе арміи и ввѣрить оборону Москвы Каменеву, Дзержинскому и Загорскому».

Троцкій обратился къ народу съ воззваніемъ о помощи.

Всѣ, близко наблюдавшіе тогда картину развертывавшихся событій, поголовно были убѣждены, что большевикамъ пришелъ конецъ. За все время господства ихъ въ Россіи это былъ несомнѣнно самый тяжелый и опасный для нихъ моментъ.

Получая въ то время по радіо вѣсти объ успѣхахъ бѣлаго движенія, мы помѣщали сводки въ нашемъ полуоффиціозѣ, и, такимъ образомъ, большая часть арміи имѣла достаточное представленіе о положеніи бѣлыхъ и красныхъ во всей Россіи. Успѣхи на другихъ фронтахъ какъ бы электризировали нашу армію и самимъ солдатамъ стало казаться, что дѣло идетъ къ близкой развязкѣ. Это настроеніе арміи къ началу октября мѣсяца выявилось настолько опредѣленно, что «въ строю, по словамъ ген. Ярославцева, начали раздаваться голоса солдатъ и офицеровъ о необходимости новаго движенія впередъ на Петроградъ». Къ внѣшней необходимости наступленія присоединялась внутренняя активная воля самой арміи, наступленіе становилось необходимымъ и психологически. И, повинуясь тысячѣ причинъ, армія вновь двинулась къ сѣверной столицѣ.

Самъ ген. Юденичъ долго не рѣшался на активные шаги арміи. Совершенно невѣрно утвержденіе г. Кирдецова, что между ген. Юденичемъ и членами правительства не было обсужденій о началѣ наступленія и что вообще въ этомъ вопросѣ генералъ не считался съ правительствомъ. Наоборотъ, обмѣнъ мнѣній происходилъ неоднократно, но не въ открытомъ засѣданіи, а частно. Сильный нажимъ на генерала дѣлали С. Г. Ліанозовъ и М. С. Маргуліесъ, всячески побуждавшіе Юденича скорѣе перейти къ активнымъ дѣйствіямъ. Наоборотъ, другіе коллеги съ трепетомъ думали объ этомъ моментѣ и считали, что нужно «перезимовать и подкопить силы», иначе наша маленькая армія, даже взявъ Петроградъ, утонетъ въ немъ, ибо въ мирное время въ столицѣ городовыхъ было больше, чѣмъ во всей нашей арміи солдатъ.