Сергей Кремлев - Великий и оболганный Советский Союз [22 антимифа о Советской цивилизации]
- Название:Великий и оболганный Советский Союз [22 антимифа о Советской цивилизации]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Алгоритм
- Год:2013
- Город:Москва
- ISBN:978-5-4438-0511-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Кремлев - Великий и оболганный Советский Союз [22 антимифа о Советской цивилизации] краткое содержание
Советский Союз — это потерянный рай. Сейчас завеса лжи скрывает правду об СССР от русских людей, опутывая ее многочисленными мифами. Сергей Кремлёв заявляет, что было семь Советских Союзов, порой враждебных один другому. В сталинском СССР за развал страны расстреляли бы, а в СССР Горбачёва это приводило в Верховный Совет.
В легкой и доступной форме автор разоблачает 20 главных мифов о Советском Союзе, созданных как в былые годы, так и совсем недавно.
Великий и оболганный Советский Союз [22 антимифа о Советской цивилизации] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Ниже я приведу некие мысли, высказанные в 1917 году, а читатель пусть попробует угадать, кто мог так мыслить еще в дооктябрьской России (отточия для удобства убраны):
Мама, нисколько не удивлюсь, если, хотя и не очень скоро, народ, умный, спокойный, понимающий то, чего интеллигенции не понять (а именно — с социалистической психологией, совершенно, диаметрально другой), начнет спокойно и величаво вешать и грабить интеллигентов (для водворения порядка, для того, чтобы очистить от мусора мозг страны).
Если мозг страны будет продолжать питаться все теми же ирониями, рабскими страхами, рабским опытом усталых наций, то он перестанет быть мозгом, и его вышвырнут — скоро, жестоко и величаво, как делается все, что действительно делается теперь. Какое мы имеем право бояться своего великого, умного и доброго народа?
Это — строки из писем… Александра Блока матери от 19 и 21 июня 1917 года. И они свидетельствуют сами за себя. Блок был поэтом, интеллигентом, интеллектуалом, но в грязнящем грехе интеллигентщины замечен не был.
9 января 1918 года, через три месяца после Октября, он написал блестящую статью «Интеллигенция и революция», которая была опубликована 19 января в газете «Знамя труда». Статья начиналась так:
«Россия гибнет», «России больше нет», «вечная память России», слышу я вокруг себя.
Но передо мной Россия: та, которую видели в устрашающих и пророческих снах наши великие писатели; тот Петербург, который видел Достоевский; та Россия, которую Гоголь назвал несущейся тройкой.
Россия — буря. Демократия приходит «опоясанная бурей», говорит Карлейль.
России суждено пережить муки, унижения, разделения; но она выйдет их этих унижений новой и — по-новому — великой.
Далее Блок размышлял:
Почему дырявят древний собор? — Потому что сто лет здесь ожиревший поп, икая, брал взятки и торговал водкой.
Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах? — Потому что там насиловали и пороли девок: не у того барина, так у соседа.
Почему валят столетние парки? — Потому что сто лет под их развесистыми липами и кленами господа показывали свою власть: тыкали в нос нищему — мошной, а дураку — образованностью.
Все так.
Я знаю, что говорю…
Блок действительно знал, что говорил, не только потому, что был глубоким мыслителем и большим поэтом. Блок сам происходил из помещичьей среды и хорошо знал ее. Среди его предков не было садистов типа Салтычихи, но это ничего не меняло по существу, Блок недаром написал: «…не у того барина, так у соседа». И прибавлял: «Мы — звенья одной цепи. Или на нас не лежат грехи отцов?»
Потому Блок, выдающийся мастер культуры, с любой точки зрения имел моральное право писать:
Что же вы думали? Что революция — идиллия? Что творчество ничего не разрушает на своем пути? Что народ — паинька? Что сотни обыкновенных жуликов, провокаторов, черносотенцев, людей, любящих погреть руки, не постараются ухватить то, что плохо лежит? И, наконец, что так «бескровно» и «безболезненно» и разрешится вековая распря между «черной» и «белой» костью, между «образованными» и «необразованными», между интеллигенцией и народом?
…Русской интеллигенции — точно медведь на ухо наступил: мелкие страхи, мелкие словечки… Не стыдно ли ли прекрасное слово «товарищ» произносить в кавычках? Это — всякий лавочник умеет…
Так думал великий гуманист — гуманист в точном, первоначальном смысле этого слова, порядком затасканного уже к началу XX века, то есть человек, видящий в людях человеческое и борющийся за человеческое в людях.
В статье «Что сейчас делать?» от 13 мая 1918 года Блок заявлял:
…Художнику надлежит пылать гневом против всего, что пытается гальванизировать труп ( старой России. — С.К .). Для того, чтобы этот гнев не вырождался в злобу….ему надлежит хранить огонь знания о величии эпохи, которой никакая низкая злоба не достойна. Одно из лучших средств к этому — не забывать о социальном неравенстве… Знание о социальном неравенстве есть знание высокое, холодное и гневное…
В формуле Блока: «знание высокое, холодное и гневное» усматривается полное системное тождество со знаменитой формулой Дзержинского: «Холодный ум, горячее сердце и чистые руки».
«Холодное знание» — это синоним «холодного ума»… «Гневное знание» — синоним «горячего сердца». А «высокое знание» невозможно без отказа от шкурного себялюбия, синонимичного «чистым рукам».
Так случайной ли была Великая Октябрьская социалистическая революция, если лучшие умы русской художественной культуры оценивали эпоху так же, как и наиболее выдающиеся революционеры России?
При всей очевидности ответа, формально советская интеллигентщина в СССР Хрущева и Брежнева от честного ответа на такие вопросы все чаще воротила нос.
Почему?
А черт ее знает!
Ленин не заблуждался насчет того, что за тончайшим слоем образованного большевизма — темная, плохо управляемая и зловещая сила народной невежественной и разрушительной страсти. Но что оставалось делать Ленину и большевикам, если выбора не было — надо было как можно скорее овладеть этой стихией и ввести ее в жесткие рамки построения могучей России, иначе — смерть России или превращение ее в полуколонию Запада.
То есть в эксцессах периода становления Советской власти исторически виновен не большевизм, а его противники, прежде всего — из числа российской интеллигентщины. Не признавать это сегодня могут лишь невежды или сознательные очернители нашего прошлого.
Но вот же — не призна ю т!
Не оппоненты Ленина и Сталина, а клеветники на них выпячивают сегодня скромную фигуру Пастернака-Живаго и пытаются изгнать из памяти ныне живущих поколений намного более значительных толстовского Рощина и самого Алексея Толстого. И понятно почему!
Вот описание, которое относится — не буду морочить читателю голову и скажу сразу, что не к 2014-му, а к 1914 году:
Петербург жил бурливо-холодной, пресыщенной, полуночной жизнью. Фосфорические летние ночи, сумасшедшие и сладострастные, зеленые столы и шорох золота, музыка, крутящиеся пары за окнами, бешеные тройки, цыгане…
В последнее десятилетие с невероятной быстротой создавались грандиозные предприятия. Возникали, как из воздуха, миллионные состояния. Из хрусталя и цемента строились банки, мюзик-холлы, великолепные кабаки, где люди оглушались музыкой, отражением зеркал, полуобнаженными женщинами, светом, шампанским. Спешно открывались игорные клубы, дома свиданий, театры… лунные парки. Инженеры и капиталисты работали над проектом постройки новой, невиданной еще роскоши столицы, неподалеку от Петербурга, на необитаемом острове…
То было время, когда любовь, чувства добрые и здоровые, считались пошлостью и пережитком; никто не любил, но все жаждали и, как отравленные, припадали ко всему острому, раздирающему внутренности…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: