Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

«В лето 6666, т. е. в 1158 году, великий князь Юрий Владимирович шел ис Киева во Владимир град к сыну своему Андрею Юрьевичу, и пришел на место, где ныне царствующий град Москва, по обеим сторонам Москвы—реки села, красныя. Этими селами владел тогда боярин некий богатый имянем Кучка Стефан Иванов. Тот Кучка очень загордился и не почтил великого князя подобающею честью, какая полагается великим князьям, но и поносил его к тому же. Князь великий Юрий Владимирович, не стерпя его хулы, повелевает того боярина схватить и смерти предать и сыновей его, Петра и Акима, молодых и очень красивых, и единственную дочь, такую же красивую, именем Улиту, отослал во Владимир к сыну своему, князю Андрею Юрьевичю. Сам же князь великий Юрий Владимирович взошел на гору и обозрел с нее очами своими там и здесь по обе страны Москвы—реки и за Неглинною. И полюбил же села оныя и повелел на том месте вскоре сделати малый деревянный город и прозвал Москва город по имени реки, текущей под ним. И потом князь великий уехал во Владимир к сыну своему князю Андрею Боголюбскому и сочетал его браком с дочерью Кучковою. И велел сыну своему князю Андрею Боголюбскому град Москву людьми населить и распространить». [37]

Далее говорится об Андрее Боголюбском, о его убийстве и наказании убийц.

Известна и другая повесть, которая носит все черты народного устного сказания, какой—то исторической песни. Порой эта повесть сбивается на песенный лад, с типичными оборотами народной поэзии. Она начинается словами: «И почему было Москве царством быть и хто то знал, что Москве государством слыти».

Повесть рассказывает, что на берегах реки Москвы когда—то стояли «села красные хороши» боярина Кучки и его двух сыновей Кучковичей. Князь Данило убил Кучку, а двух его сыновей за их красоту взял к себе во двор, пожаловал одного в стольники, а другого в чашники. Братья понравились княгине Улите Юрьевне и сделались ее любовниками. Преступная связь должна была обнаружиться, и Улита вместе с Кучковичами задумала убить князя. Братья напали на князя во время охоты. Спасаясь от преследования, Данило подбежал к реке Оке и умолял перевозчика перевезти его на другой берег реки, обещая подарить дорогой перстень. Перевозчик потребовал положить перстень на весло, а сам оттолкнул лодку и оставил князя на берегу. В отчаянии Данило побежал вдоль Оки. Наступил вечер «темных осенних ночей». Не зная, куда укрыться, князь влез в сруб, где был похоронен мертвец, и заснул, забыв страх «от мертвого». Кучковичи были в отчаянии, что упустили князя живым, но злая княгиня Улита дала им любимого княжеского пса – «выжлеца». Пес показал дорогу к срубу, «и забив пес главу свою в струбец, а сам весь пес в струбец не вместися». Кучковичи нашли и убили князя, брат которого Андрей Александрович отомстил убийцам и воспитал Ивана, сына Даниила. [38]

Древнейшие летописи ничего не знают о боярине или тысяцком Кучке, но его дети, Кучковичи, и Петр, «зять Кучков» – лица исторические. Они составили заговор против Андрея Боголюбского и убили его в 1174 году. Начальник же убийцам был Петр, Кучков зять, Анбал Ясин ключник, Яким Кучкович, сообщает Ипатьевская летопись. [39]Повесть о начале царствующего града Москвы делает Петра и Акима братьями, а их отцом боярина Кучку. Но можно ли сомневаться в том, что боярин Кучка действительно существовал, если нам известен его зять и сын» Видимо, это была сплоченная и сильная боярская семья, настоящий род Кучковичей, оставивший по себе прочную память в народных преданиях. Еще долго после убиения Андрея Боголюбского ходили легенды о Кучковичах, записанные не позже середины XV века. Рассказывали, что Всеволод Большое Гнездо отомстил за убитого брата: «Кучковичей поимал, и в коробье сажая в озере истопил». [40]Предание о гибели Кучковичей прочно держалось в людской памяти и даже в XIX веке поблизости от Владимира показывали болотистые озера, по поверхности которых передвигались плавучие торфяные островки – их считали коробьями с останками проклятых Кучковичей.

Имя Кучки осталось не только в легендах, но и в названиях местностей. В XIV веке в Суздальской земле упоминается волость «Кучка». Тогда же в Москве существовало урочище «Кучково поле» в районе позднейших Сретенских ворот. Но самое важное то, что еще во второй половине XII века Москва носила двойное название: «Москва, рекше Кучково», [41]иными словами «Москва, то есть Кучково». Таким образом, предание, записанное в XVI–XVII веках, сохранило отзвук какого—то действительного события, связанного с именем Кучки, которого народное предание считает первым владельцем Москвы. В высокой степени примечательно само название «Кучково», с окончанием на о, как обычно называют до сих пор села в Московской области, да и вообще в России. «Села красные» боярина Кучки («Кучково село») – это историческая реальность. Позже на месте боярской усадьбы возник княжеский городок Москва. Была ли связана с этим какая—либо личная трагедия первого московского владельца Кучки или нет, этого мы достоверно не знаем, но упорная традиция о насильственном захвате Москвы суздальскими князьями, возможно, опирается на действительные факты. Напомним здесь, что Кучково поле в Москве находилось поблизости от реки Неглинки и городища Николы на Драчах. Нет ничего невероятного в том, что легендарный Кучка был одним из вятических старшин или князьков, отстаивавших свои земли от притязаний Юрия Долгорукого.

Место для нового городка, по—видимому, было выбрано не сразу. В так называемой Тверской летописи сообщается, что в 1156 г. «князь великий Юрий Володимеричь заложи градъ Москьву на устни же Неглинны, выше рекы Аузы». С. Ф. Платонов не доверяет этому известию, видя в нем позднейшее припоминание, так как в 1156 году Юрий Долгорукий находился на юге Руси и не мог строить городок на Москве. [42]Но ошибочная дата не мешает считать факт построения городка Юрием Долгоруким действительным. Ведь на Юрия как на основателя города Москвы упорно указывало предание. Особое внимание обращают на себя слова летописи о том, что город был поставлен выше реки Яузы. Автор записи каким—то образом связывал устье Яузы с известием о поставлении городка на устье Неглинной. Между тем в Москве еще в XVII веке существовало предание, что первоначальный «градец малый», приписываемый легендарному Мосоху, был поставлен на устье Яузы. Он находился там, «где теперь стоит на горе той церковь каменная святого и великого мученика Никиты», – говорит предание. [43]Высокий холм с церковью Никиты мученика, прекрасным памятником XVI века, и теперь возвышается над берегом Москвы.

Поселения вятичей на территории Москвы не отличались крупными размерами, так как бассейн Москвы—реки долгое время оставался глухим уголком, о котором молчат наши источники. В известии 1147 года Москва появляется на страницах летописи наряду со многими другими городами, о которых раньше не упоминалось, хотя нет основания думать, что этих городов ранее не существовало.