Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

В книге использованы фотоматериалы из архива ИТАР-ТАСС, а также из личных архивов Л. Дубининой, Е. Никитенко, Л. Якутина и автора

Жизнь Российской армии в последние годы была насыщена интересными и часто драматическими событиями. О них в меру возможного рассказывала пресса. И все же очень многое осталось за кадром. Такова природа военного ведомства, оно всегда стремится хранить секреты и «семейные тайны». Прежде всего те, что касаются конфиденциальных сторон деятельности высшего армейского руководства и его отношений с Кремлем, правительством, парламентом.

За время службы в центральном аппарате «Арбатского военного округа» в качестве советника начальника Генштаба, старшего офицера группы референтов министра, руководителя информационно-аналитического отдела, а затем начальника пресс-службы и пресс-секретаря министра обороны России мне довелось изнутри увидеть жизнь Минобороны и Генштаба. В том числе и те ее стороны, о которых не принято распространяться.

Особый интерес у меня вызывали люди, оказывающие наиболее сильное влияние на судьбу Вооруженных Сил и военную политику, — Верховный главнокомандующий и высшие генералы. Отношения мееду президентом и армией круто изменились: некогда кумир, идол военных, Ельцин сегодня утратил этот имидж. Более того, в последнее время в армии, в том числе и среди высшего командного состава, активно развиваются антипрезидентские настроения. Имея возможность с близкого расстояния наблюдать отношения между Кремлем и Арбатом, я пытался понять суть поступков людей, обладающих доступом к ядерным «кнопкам», в чьих руках судьбы полутора миллионов человек в погонах…

За последние годы на командном мостике Российской армии побывала плеяда известных военачальников: маршал авиации Евгений Шапошников, генералы армии Владимир Лобов, Павел Грачев, Виктор Дубынин, Михаил Колесников, Игорь Родионов, Виктор Самсонов, Константин Кобец, генерал-полковники Борис Громов, Валерий Миронов, Георгий Кондратьев, генерал-лейтенант Александр Лебедь…

По-разному складывались их отношения между собой и с Верховным главнокомандующим. Одни блистали личной преданностью Ельцину и одновременно путались в грязных сетях коррупции. Другие стали жертвами арбатско-кремлевских интриг из-за того, что не любили припадать к кремлевским десницам, умели отстаивать собственное мнение и офицерскую честь не променяли на меркантильную лояльность.

Никогда еще в российской истории не было такого, чтобы в мирное время и за столь короткий период времени у руля государственной военной машины перебывала целая когорта элитных военачальников, для которых по воле президента звездный взлет очень быстро обращался в закат блистательной карьеры…

Логику кадровых игр Ельцина с высшим генералитетом часто невозможно объяснить. Некоторые поднятые им на самый пик военной власти военачальники вскоре смещались, задвигались в тень или сплавлялись в отставку. Некоторые попавшие в немилость президента генералы шли на политические баррикады, в ряды жесткой оппозиции. На их места назначались другие, но и тех нередко постигала та же участь. Были генералы, которые демонстрировали талант верноподданничества, но «не тянули» на своих высоких постах и, пользуясь покровительством Верховного, ударялись в тайный бизнес, обогащались за казенный счет. Иногда таких, будто в насмешку над армией, Ельцин либо повышал в должностях и званиях, либо упорно берег до тех пор, когда можно было их выгодно «сдать» по соображениям политической конъюнктуры или когда вор в лампасах зарывался настолько, что прокурору уже нельзя было не завести уголовного дела или подписать ордер на арест…

Отношение Ельцина к генералам зависело чаще всего от политической ситуации: платил он им должностями и званиями за преданность или карал за строптивость. Политическая карьера Ельцина за годы его пребывания на посту президента России не однажды висела на волоске. И каждый раз в критический момент его спасали генералы. Некоторых спасал и он, иногда закрывая глаза на их «опасные шалости».

Подчас создавалось впечатление, что и президент — Верховный главнокомандующий не властен над некоторыми своими генералами: даже смещенные его указом с поста за серьезные провинности, они оставались в кадрах и вновь пытались прорваться к высоким «доходным» должностям. Бывало и такое, что правоохранительные органы уличали многозвездного генерала в коррупции и крупных преступлениях, но он выходил сухим из воды, несмотря на то что расследование уголовного дела контролировал сам президент…

Иногда понятные всем шаги Ельцина в отношении военной элиты чередовались с непредсказуемыми выпадами в ее сторону. Начиная с весны 1992 года президент пять лет подряд своими указами плодил гигантский генеральский корпус и получал информацию о беспрецедентном дачном «генералстрое» в Подмосковье. И вдруг в мае 97-го, словно ничего не ведая, он стал метать громы и молнии по поводу того, что генералов слишком много, что они разжирели и понастроили себе хоромов. Хотя многие из этих генеральских дворцов стоят вдоль дороги, по которой Верховный главнокомандующий постоянно ездит в свою загородную резиденцию…

Когда долго служишь на Арбате, особенно остро начинаешь понимать, какую огромную роль играет власть президента над армией и ее генералами. Эта власть пронзает Вооруженные Силы не только президентскими указами. Она многообразно отражается в жизни военных людей. Одним она несет царские подарки в виде должностей, званий, орденов и наворованного скарба. Другим — немилость и унижение, крушение надежд, полускотское существование и озлобленность, предвещающую бунт…

И все же, несмотря на все драматические перипетии нашего смутного времени и крутые повороты в судьбах военных людей, осталось много генералов и офицеров, не изменивших кодексу офицерской чести, не пожелавших приспосабливаться к политической конъюнктуре. Для них служение Кремлю и служение России, служение «государю» и служение государству не одно и то же…

Но моя книга не только о Ельцине и его генералах. В своем дневнике я старался запечатлеть то самое важное и характерное, что, на мой взгляд, отражает жизнь нашей армии и ее «мозгового треста» на переломе политических эпох, на склоне уходящего и на пороге грядущего веков.

Я написал об этой жизни так, как ее видел, чувствовал и понимал…