Ада Сванидзе - Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Показательны в этом смысле его отношения с богатым и знатным Торольвом, с которым он вначале вроде бы дружил, пировал и от которого получал щедрые подарки. Но потом, как повествуется в «Саге об Эгиле», у конунга с Торольвом возникли счеты. Его отцу Квельдульфу конунг Харальд повелел: либо заплатить виру, либо пусть они вместе с сыном сложат в его честь хвалебную вису. Им этого не захотелось. Король разозлился, объявил своей собственностью все земли и добро Квельдульфа и начал мстить их друзьям, родичам, своякам; многих жестоко наказал, другие бежали, даже уехали из страны. Брат Торольва Грим решил поехать к конунгу и попытаться добиться от него справедливости по отношению к семье. Взял с собой самых сильных и отважных соседей и домочадцев, в том числе богатырей и берсерков. Конунг, видя такое «почтение», пригласил Грима вступить в свою дружину, но с тем условием, что если он во время службы сумеет угодить конунгу, то получит почести и уладит дело с вирой. Однако Грим отказался! Его отказ привел Харальда в ярость. Конунг рассвирепел окончательно. Отобрав у некоторых бондов корабли, он собрал целую эскадру и 30 дюжин бойцов. Сжег имение Торольва, куда тот отвез семью, вольноотпущенников, рабов и сколько-то добра, так что многие его домочадцы погибли в огне. Сам Торольв был убит в схватке. Как упоминалось, его семью и имущество забрал один из друзей. Затем пришла очередь Грима. Не помогло даже заступничество Торира, лендрмана короля, который был воспитанником Квельдульфа и другом Грима. Опасаясь за свою жизнь, боясь мести конунга, Грим решил уехать в Исландию. По дороге он встретил корабль покойного Торольва, который шел под флагом конунга, поскольку был захвачен его людьми, причем находившиеся на нем два мальчика, 10 и 14 лет, при этом утонули. Мстя за брата, Грим отбил корабль и уплыл на нем в Исландию. Только так удалось прервать эту кровавую историю [1543].

Вообще, как говорилось выше, спасаясь от Харальда Прекрасноволосого, в Исландию уехало много знатных норвежцев. И такие методы приращения своего имущества были характерны не только для этого конунга.

О грабительских походах и викингах речь уже шла. Военные поборы, которые шли на армию и флот, взимались с корабельных округов и сотен в утвержденном обычаем порядке: корабль, вооруженная команда для него и пропитание поставлялись населением в корабельных (прибрежных) округах, где за этим наблюдали сторманы, а ополчение – во внутренних округах. Из саг известно, что в Исландии эпохи викингов существовала своего рода разверстка средств на постройку кораблей по разным округам. С конца эпохи викингов, судя по первым областным законам, личное участие в военном или военно-морском ополчении можно было заменить податью, которая в законах нормируется. В сагах же подати именуются иногда также данями, так что их трудно отделить друг от друга. В «Саге о Гуннлауге Змеином Языке» говорится о том, что, когда Харальд Прекрасноволосый силой подчинил себе бондов одного округа в Норвегии [1544], он сразу же потребовал от них уплаты податей. А «Сага о людях из Лососьей Долины» утверждает, что этот король лишил могущественных людей «виры за родителей» и вообще превратил их в «податных людей» [1545]. Текст не вполне ясен, но его можно понять так, что король присвоил себе право на получение [части?] судебных штрафов и распространил на знать обязанность платить какие-то подати государству. В конце концов приходится предположить, что в первой половине X в. первый объединитель Норвегии король Харальд действительно предпринял некие серьезные реформы ; при этом они коснулись важнейших областей организации власти : финансов, администрации и военной службы. Харальд обладал большим государственным умом, но его реформы, скорее всего, как бы «забегали вперед»: тогдашнее общество, судя по последующей истории страны, еще для них не созрело. Это обстоятельство и позволяет предположить, что не все нововведения, которые приписывались этому государю, в действительности относились к его, а не более позднему времени.

О податях , вносимых конунгу , в том числе деньгами, саги говорят неоднократно [1546]. Народ был недоволен, что дело сбора податей доверялось хёвдингам, по службе или родству связанным с королем или другими должностными лицами. Так, известный Эйнар Брюхотряс, который был зятем ярла Эрика, собирал двойные подати с доверенной ему округи, одну для короля, другую для себя, что не могло не возмущать бондов [1547]. При Олаве Святом один местный ярл «задавил бондов налогами», а когда они пожаловались на него на тинге, дал обещание исправиться, но слово не сдержал (гл. XCVIII).

Позднее областной закон шведского Упланда обязал королевских наместников-ленсманов взыскивать с бондов недоимки . Судя по сагам, это практиковалось и в эпоху викингов [1548].

Малый король Уплёнда Хальвдан Черный поручал «вершить суд в области Согн и собирать [там] дань в пользу конунга» своему другу Атли Тощему [1549]. Получается, что служилый человек (малого) короля не только взимал в округе налоги и недоимки, но и получал там судебную власть. Вряд ли этот опыт не был усвоен верховными правителями объединенных государств.

Повинности бондов были предназначены государству – в лице короля. Бонды считали не только несправедливостью, но и прямым беззаконием нарушение своих прав и свобод в виде увеличения как самих поборов, так и их регулярность – превращение исконных, как бы добровольных, даней правителю и его дружине в обязательные подати. Как говорилось выше, введение постоянных податей Харальдом Прекрасноволосым, по мнению бондов, означало «отнятие одаля», т. е. лишение их наследственных и полных прав на свою землю. «Сага о Хаконе Добром» (гл. I, II) повествует, что сын Харальда Хакон Добрый уговорил бондов провозгласить его конунгом, обещая им «вернуть одаль», и бонды угрожали ему мятежом, если он это не сделает. Хакону было тогда 15 лет. Объезжая ланды, он не только всюду объявлял о своем намерении, но и выполнял его. Одновременно он щедро одарил знать. Один из внуков Харальда Гудред, известный своими поборами, был убит в одной из областей, когда потребовал заплатить дань-подать второй раз – как очевидно, при обстоятельствах, сходных с теми, при которых был убит русский князь Игорь, прямой потомок скандинавов-викингов.

Как свидетельствует Снорри, «за податями ездили обычно отрядом» человек в одиннадцать. Ярл Эрик, правивший в Норвегии после гибели конунга Олава сына Трюггви, мог собирать подать лишь в сопровождении большой дружины, а Олав Святой вообще боялся собирать подать в далеких от центра районах страны.

Вряд ли дани и налоги взимались в звонкой монете: ведь и позднее в Северном регионе в качестве платежных средств использовали меха, домашнее сукно, весовое серебро. Ярл Оркнейских островов Сигурд сын Хледвера получал дань с острова Мэн в основном серебряными слитками [1550]. С появлением в Швеции верховного правителя стали брать дань с богатого торгового острова Готланд, но символического для него размера – 60 марок серебра в год [1551].