Ада Сванидзе - Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Дружинник Хрут привез из Исландии в подарок норвежской королеве-матери, с которой был в интимных отношениях, сукна (домотканые?) и овчины. Она же вместе с королем отдарила его четырьмя боевыми кораблями (!) [1601]. За подаренный ему меч Драгвандиль, у которого была богатая история, Эгиль в качестве отдара преподнес два золотых браслета по одной марке каждый («Сага об Эгиле», гл. LXI). Король Эйрик на прощание подарил дружиннику Хорольву сыну Скаллагрима «драгоценную секиру» для его отца в Исландии, а также золото на одну марку и меч [1602].

Золотыми и серебряными запястьями конунги и ярлы одаривали на пиру скальдов, сложивших в их честь хвалебную вису, обычно в смысле «кто бы с ним сравнился» [1603]. Судя по скальдической поэзии, драгоценные браслеты, имевшие обычно определенный вес (марка, т. е. примерно скандинавский фунт), конунги нередко ломали на части, одаривая на пирах дружинников и скальдов, что приносило вождям репутацию щедрых правителей. Определенный вес, что подчеркивается в сагах, имели и кольца, которые раздаривал «кольцедаритель». В повседневной жизни дружинники, как и прислуга, жили, кормились и одевались в доме своего сеньора, а также получали определенную плату во время викинга, которая равнялась эйриру серебра, рулевому же на корабле дополнительно полагалось еще ½ эйрира, и всем – доля в добыче, в том числе в виде мехов. Учитывая это обстоятельство, надо признать, что дары имели характер именно подарков, в известных случаях были как бы премиями или почетными наградами, но нередко и формой оплаты (или «доплаты») [1604]. Золотом, серебром, драгоценными камнями и другими ценными предметами награждали дружинников и при дворе Ярослава Мудрого [1605].

Другой случай описан в «Саге об йомсвикингах»: когда скальд Эйнар вознамерился уйти от своего патрона к другому ярлу, тот удержал его, подарив весы с золотыми и серебряными гирьками, которые издавали «вещий звон», после чего скальда стали именовать Эйвинд Звон Весов [1606].

Саги хвалят за щедрость того или иного ярла и государя [1607], а в «Пряди о Бранде Щедром» сказано об «испытании щедрости» господина [1608].

В «Саге о Харальде Суровом» (гл. XXIII) подробно описываются дары, которыми он обменялся с норвежским конунгом Магнусом во время раздела Норвегии. Сначала в шатер, где сидел Харальд, явился конунг Магнус с людьми, которые «несли поклажу, то было оружие и одежды». Людям Харальда он преподнес «хорошие мечи, а иным щиты, одежды или оружие, либо золото, и те, кто был знатнее, получали более ценные подарки». На следующий день Харальд, получивший половину Норвегии, по-царски отдарил Магнуса. В шатер, где они пировали, принесли «множество сундуков» с оружием, одеждой и другими ценными вещами. «Затем Харальд велел расстелить большую воловью шкуру и высыпать в нее золото из сундуков. Принесли тут весы и гири, и все было порознь взвешено на чашах весов и разделено по весу»: видимо, здесь речь идет о слитках и изделиях из золота. Присутствующие дивились тому, что «в северных странах могло столько золота собраться в одном месте». Впрочем, оказалось, что это «имущество и сокровища греческого конунга, у которого, как говорят, дома полны червонного золота», и вообще все добыто там, «где [по слухам] полно золота» [1609].

Иноземному правителю исландцы могли послать в дар белых медведей [1610], которые очень ценились в Европе.

Вальдемар II Датский, принимая знатного исландца, заехавшего в Данию по дороге в Рим, подарил гостю «доброго коня и другие почетные подарки» и вообще принимал гостя крайне радушно [1611].

Знатный Торир из Стейга получил от конунга Харальда «кленовую чашу, обрамленную позолоченным серебром и с ручкой из позолоченного серебра сверху, всю наполненную монетами из чистого серебра», а также «две золотые гривны, обе весом в марку» и темно-пурпурный плащ на белом меху, который конунг снял со своего плеча, пообещав Ториру почет и свою дружбу. Впоследствии из этого плаща был сделан алтарный покров [1612].

Еще одна ситуация с даром описана в «Саге о Гисли»: человек, придя извиняться перед влиятельным родичем за дерзость, преподнес ему в дар меч с резной рукояткой, так что потом был в чести у этого родича, который пообещал подарки в ответ. В той же саге рассказывается, что герой подарил сестре, побратиму и зятю «кусок обивочной ткани длиной в 60 сажен, головное покрывало в 20 локтей [длиной], с тремя парчовыми полосами во всю длину, а еще три умывальных таза, отделанных золотом» (гл. XII). Купец Торстейн Красивый подарил золоченый меч воспитаннику хёвдинга Торстейна Белого, получив в ответ «благодарность, как положено » [1613]. Снорри (из «Саги об исландцах», гл. 90), расставаясь с братом, подарил ему позолоченное копье, заявив, что «им не подобает расставаться без подарков, учитывая то, сколь редко они встречаются».

Итак, из приведенных примеров видно, что короли, как и богатые люди, дарили друг другу и своим приближенным, а также иным людям, особенно знатным, в поддержке которых нуждались, драгоценные металлы в виде изделий или на вес, дорогое оружие, воинское снаряжение, ткани, нарядную одежду, хороших лошадей и их убранство, меха, ювелирные украшения – кольца, браслеты, нашейные гривны и т. д., корабельный парус и даже корабль. Ценность и вид подарка зависели от состояния и положения обеих сторон. Обычно подарки делались на пире или во время гостевания, а также при встрече и расставании и преследовали вполне определенные цели: закрепляли дружбу, соседство и союзничество, преданность служилых людей, демонстрировали богатство и широту натуры, что вызывало не меньшее уважение, чем трудолюбие, мастерство в какой-либо области и отвага. Равные по положению люди обменивались примерно равноценными дарами. Король обычно жаловал своим дружинникам и знатным людям драгоценные вещи в знак милости или того, что он ценит данного человека, дорожит им, заинтересован в его службе или расположении.

Престиж дарившего неизменно повышался и оказывался выше, чем у того, кто эти дары получил. Поэтому в среде людей, примерно равных по статусу, дар полагалось соответствующим образом отдаривать, в противном случае нарушалось равновесие престижей [1614]. Если кто-либо не мог или не хотел отдарить равноценным даром, он не брал подарок.

Итак, хотя и пир, и дар подчас могли использоваться в неблаговидных целях, но в подавляющем большинстве случаев повседневной жизни они выступали важными факторами социализации, выстраивания отношений между отдельными людьми, внутри отдельных слоев и групп населения, а также в качестве скрепляющих общество обычаев.

«Ярлы, херсиры и дружинники, – свидетельствует «Младшая Эдда», – называются в кеннингах “друзьями, собеседниками или сотрапезниками конунга”» (курсив мой. – А.С .). И далее в тексте пересказываются стихи скальдов Халльфреда, Снэбьёрна и Арнора, в которых содержатся такие кеннинги, как «советник вождя», «собеседник князя», «сотрапезник властителя», «друг конунга» [1615]. Именно эти люди и составляли высшую элиту общества – двор короля, общность «его верных», помогающих королю в реализации его функций правителя и отчасти берущих эти функции на себя. Это была «доаппаратная», «добюрократическая» придворно-дружинная, почти неинституциированная система управления.