Ада Сванидзе - Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Такая или подобная общность возникала – и обычно в сопоставимых формах – во все времена. Но в трудную переходную эпоху, в условиях распадения естественной, кровной общности-рода и при рыхлой соседской общине социальный институт «своего круга» занимал важное место между домовой общиной и местным административно-судебным сообществом – в ряду самодеятельных социальных образований того времени. В среде людей саги этот круг имел сложный характер, так как был построен на основе совмещения как равных, так и подчиненных позиций членов каждого «своего круга», причем те, кто находился в подчиненной позиции, имели разные общественно-правовые статусы: от менее влиятельных свободных соседей до наемных работников и лично несвободных людей, в том числе рабов.

Саги свидетельствуют о том, что родичи, свойственники, соседи, люди как одинаковых, так и разных статусов вовлекали друг друга в решение своих проблем – для сватовства, судебной тяжбы, воспитания детей, мести, примирения и т. д. Люди нередко просили совета и помощи у тех, кто пользовался уважением благодаря своему уму, порядочности, силе, знанию законов, и обычно получали эту помощь. Я бы сказала, что регулярное внесемейное общение самого разного характера было почти таким же важным занятием людей саги, прежде всего мужчин, как труд во имя обеспечения жизни и общение внутри семьи. Помимо прочего, это было важное средство самоорганизации автономных хозяев в скандинавском обществе в период сложения публичной власти.

В Дании от хутора или деревни тропы или дороги вели обычно к берегу (моря, озера, реки), от хутора к хутору, на пастбища, к торжищу-рынку или сезонной ярмарке в определенном, издавна облюбованном месте, к лесу, к капищу, к местному тингу, позднее к христианскому храму. Примерно так же проходили проторенные пути-дороги в Швеции и Норвегии. Направление деревенских дорог дает ясное представление об основных хозяйственных и общественных интересах населения, в том числе вне своего гарда.

Саги наглядно показывают, что гард был достаточно замкнутой, самодовлеющей хозяйственной единицей. В нем велось натуральное экстенсивное хозяйство, поэтому жизнь его насельников протекала в постоянном и разнообразном труде, в котором все они принимали необходимое участие. И каждый из них знал круг своих хозяйственных прав и обязанностей.

В обычное время на хуторах происходила регулярная, привычная смена сна и бодрствования, трапез, активности и покоя, будней и праздников. Вставали рано, во «время, когда встают» – не позднее 6 часов, по необходимости и раньше, а затем напряженная деятельность, направленная на добывание средств к жизни – пищи, одежды, топлива, средств передвижения, оружия, орудий труда и т. д., – продолжалась до самого отхода ко сну, во всяком случае в теплые сезоны. Время исчислялось по природным признакам, а день делился на четверти, например: «четверть дня до полудня» (9 часов), «четверть дня после полудня» (15 часов) и т. д. И весь день был заполнен упорным трудом, в котором хозяева участвовали наряду с работниками. Продолжительность рабочего дня и характер деятельности варьировались в зависимости от времени года, прежде всего теплых и холодных сезонов. Обычно в сагах речь идет о зиме и лете: так строился исландский календарь.

Тацит писал, что скандинавы счет суток ведут «по ночам». Судя по сагам, в эпоху викингов и сразу после нее этот обычай сохранился, а годы считали по зимам. Объяснить такой порядок, на мой взгляд, логичнее всего можно тем, что скандинавы исчисляли ход времени не по более легким, а по самым тяжелым, труднопереносимым периодам дня и года – темным, холодным и опасным; такое исчисление диктовала окружающая их суровая природа: ведь такие периоды надо было благополучно пережить [192] Ср.: в дохристианской Англии холодное время года, ночь и предрассветное время также считались связанными со страданием. Об этом свидетельствуют многие произведения англосаксонской поэзии. . Подсчеты дней, точнее, суток, конечно, велись, притом достаточно внимательно. Этого требовали интересы хозяйственной деятельности, навигации, общественных отношений. Существует понятие « срока », по большей части в связи со сменой сезонов, а также ритуальными отправлениями и праздниками. Расчеты «сроков» исходили из природных явлений, в том числе расположения звезд. Прекрасные мореходы, скандинавы, конечно, обладали немалыми астрономическими наблюдениями. Издавна фиксировали они солнцестояния, к которым приурочивали главные праздники. На осенний солнцеворот пригоняли овец с летних пастбищ на убой и т. д. [193] Сага об Греттире. Гл. LXXI.

По народному календарю зима начиналась в последнюю субботу перед 28 октября, и первыми зимними днями считались 25–27 октября. Началом лета был последний четверг перед 26 апреля, первыми летними днями считались 21–27 мая. Выделяли также межсезонье, которое начиналось во вторник 22-й недели зимы и продолжалось с 20 по 26 марта. В «Саге об исландцах» (под 1222 г.) мне встретилось упоминание о «ноябрьских идах»: «Сэмунд… подхватил болезнь и умер в седьмой день перед ноябрьскими идами», т. е. 7 ноября (гл. 49) [194] В древнеисландских текстах римский календарь вообще встречается достаточно часто. . После внедрения христианства в практику вошел церковный календарь с днями святых, с христианскими праздниками и постами. Недельный или трехдневный пост также служил точкой отсчета дней. Однако и в третьей четверти XIII в. высокообразованный Стурла Тордассон использует народные обозначения времен года, типа: «шесть недель до зимы», время «летом, после середины летних ночей» (midsummer), «дни переезда» и время «после дней переезда» (fardaga, eftir fardaga). Археологи обнаружили календари эпохи викингов, где рунами, вырезанными на палочке из дерева или кости либо на небольшой дощечке и даже на посохе, обозначены дни праздников и другие памятные даты. После крещения скандинавов на календарях появились обозначения времени постов, дней святых и т. д. Один из таких календарей от XIII в., имеющий 20 см в длину, хорошей сохранности, был найден в шведском городке (Старом) Лёдёсе. Но есть и более ранние экземпляры таких календариков [195] KRHAÄ. 1963. S. 88. Fig. 22. .

Зимой больше времени проводили дома, занимаясь изготовлением необходимых в быту и хозяйстве предметов. Большинство персонажей саг – мастеровитые люди, обладавшие множеством практических знаний и умений. Таким был, например, герой «Саги о Гисли»: «искусником», «мастером на все руки», «сниллингом» (от snilld, мастерство) [196] СОДВ. Прим. 91. . В кузнице он сделал большую монету, которая хитро разнималась на две части, и дал половинку родичу, чтобы она могла служить сигналом опасности, что и было впоследствии использовано [197] КИ. С. 290, 291. . Гисли сам построил лодку «и много всего другого. И все, что бы он ни делал, было на славу, ибо он был умелец, каких мало», в отличие от приютившего его хозяина, который мастеровитостью как раз не отличался (гл. VIII и XXV). Другой персонаж этой саги, Торгрим, достал обломки хорошего клинка и в кузне за день сделал из него наконечник для копья; «на нем были насечены тайные знаки, и древко входило в наконечник на целую пядь», – одобрительно повествуется в саге. Герой одной из мифологических саг также вполне реалистично сам сковал себе меч [198] IMS. P. 100. . О кузнечных и шорных умениях отдельных хозяев в сагах говорится весьма почтительно [199] Ср.: ИС I. С. 116, 117. . И в «Речах Высокого» (ст. 37) особо упоминаются кузнечные мехи.