Ада Сванидзе - Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Вероятно, подавляющее большинство жителей побережья могли своими силами соорудить не только лодку-однодеревку без «нашитых» бортов, но и небольшое по размеру судно, сделать для него мачту, киль, весла и все, что необходимо [421] См., например: ИСИЭ. С. 95. .

Скандинавский военный корабль был легко узнаваем. Раскрашенные яркими красками головы драконов, полосатые паруса, разноцветные щиты, развешанные по бокам корабля, шлемы воинов, возвышающиеся над бортами, длинные весла – это было внушительное, красивое и одновременно устрашающее зрелище. Собственно, на такой эффект и была рассчитана вся эта раскраска.

Ближе к концу эпохи викингов и сразу по ее окончании, когда военные походы стали носить более всего государственный характер и возглавляться, как правило, правителями – королями и ярлами, сооружение военных кораблей превратилось в повинность прибрежных бондов (snaekkiolag, букв. «шняковое право»). Обеспечение корабля командой и припасами также возлагалось на бондов побережья, которые образовывали корабельный правовой округ – так называемый скипслаг (или шипслаг). Каждый скипслаг был обязан поставить не только сам корабль, но и его команду. И эта команда оказывалась мобилизованной в общее военно-морское ополчение-ледунг . Судя по областным законам, к XIII в. слово «ледунг» стало обозначать одноименный налог, а скипслаг вписался в финансово-административное государственное устройство.

Но существовала и профессия корабела, который обычно возглавлял работу плотников при сооружении больших кораблей.

В «Саге об Олаве Трюггвасоне» описано строительство одного из больших дракаров – Большого (Великого) Змея, который сооружали по приказу и для нужд короля. Как обычно, корабль строили из дуба при помощи топора, которым корабелы владели виртуозно. Этот корабль «был много больше, чем все другие корабли, которые тогда были в стране, и еще долго сохранялся помост, на котором он строился. Строителя корабля звали Торбьёрг Строгала. Но многие другие помогали ему – кто прилаживал доски, кто тесал, кто забивал гвозди, кто подвозил лес. Все в корабле было очень тщательно сделано. Корабль был длинный и широкий, из крупного леса и с высокими бортами.

Когда делали борт корабля, Торбьёргу понадобилось по какой-то надобности сходить домой, и он там долго оставался. А когда он вернулся, борт корабля уже был готов. В тот же вечер конунг и с ним Торбьёрг пошли посмотреть, какой получился корабль. Все говорили, что никогда не видели такого большого и красивого корабля. Потом конунг вернулся в город.

Рано утром на следующий день конунг снова пошел к кораблю и с ним Торбьёрг. А мастера все уже пришли раньше, но не начинали работать. Конунг спросил, почему они не начинают. Они отвечают, что корабль испорчен: кто-то прошел от носа до кормы, рубя один из бортов косыми ударами. Конунг подошел и увидел, что это правда. Тогда он поклялся, что человек, который из зависти так испортил корабль, поплатится смертью, если он его найдет.

– А тот, кто мне назовет этого человека, получит от меня большое вознаграждение.

Тогда Торбьёрг говорит:

– Я могу сказать вам, конунг, кто это сделал.

– Ни от какого другого человека, кроме тебя, – говорит конунг, – я не мог бы ожидать, что он знает это и может мне сказать.

– Я скажу тебе, конунг, – говорит Торбьёрг, – кто это сделал. Это сделал я.

Конунг отвечает:

– Тогда ты должен сделать так, чтобы было все, как раньше. От этого зависит твоя жизнь.

И вот Торбьёрг подошел и отстругал борт так, что все косые рубцы исчезли. Конунг и все другие стали говорить, что корабль много красивее с борта, отструганного Торбьёргом. И конунг велел ему сделать то же самое с другим бортом, и сказал, что он ему очень благодарен.

Торбьёрг был главным корабельным мастером, пока корабль строился. Это был корабль с драконьей головой на носу и сделанный по образцу того Змея, которого конунг привел из Халаголанда. Но он был много больше и во всех отношениях более тщательно сделан. Конунг назвал его Великим Змеем, а первый корабль теперь стал называться Малым Змеем. На Великом Змее было тридцать четыре скамьи для гребцов. Голова и хвост дракона были целиком позолочены, а борт так же высок, как на морских кораблях. Из всех кораблей, построенных в Норвегии, он был лучше всего сделан и потребовал наибольших затрат» [422] КЗ. С. 151–152. .

Использовали викинги и заимствованный тип корабля – галею. Галеи были одним из основных типов судов в Средиземном и Черном морях, где скандинавы с ними и познакомились. Галея представляла собой длинный корабль с низкими бортами, который в основном двигался на веслах, но был снабжен и парусом. Так как он обладал хорошей скоростью и маневренностью, то использовался и как военное, и как транспортное судно [423] КИ. С. 344. . В «Саге о Греттире» упоминается «грозный корабль Красного моря»; это, возможно, галея, но не исключено, что речь идет о судне другого типа – большом и неуклюжем дромунде.

В Гуталаге – законе сельского населения острова Готланд, – который, как известно, был принят в 20-х гг. XIII в. и отличался значительной патриархальностью, содержится гл. 36 «О присмотре за кораблем», довольно туманная во многих отношениях. Там говорится не только о типах кораблей, но и о присмотре за судном, когда оно в гавани или вытащено на берег. Глава выглядит так (курсив мой. – А.С. ):

«О присмотре за кораблем этот закон. Торговый корабль (“каупскип”), который имеет 13 шпангоутов и 3 поперечные балки, о нем заботятся на берегу.

1. Но бюрдинг следует прикрепить колодой, или шпангоутом, или доской к дому, в котором народ спит. К этому должен быть замок и ключ, который носит хозяин или хозяйка; цепь не может быть длиннее трех звеньев, а четвертый – клин. Каждое звено должно весить две марки или тянуться через три шпангоута. И за море [человек] не отвечает [424] Судя по этой статье, хозяин или хозяйка спали неподалеку от корабля либо их жилье вообще было на побережье. В этом отношении текст не ясен. .

2. Если кто-нибудь найдет мюндрикью без присмотра на берегу, то пусть тот, кто найдет ее, владеет ею как своей собственностью, если тот [владелец] находится не так близко, чтобы слышать его крик, если он [нашедший] прокричит 3 раза.

3. Лодка (bat, в других случаях baat – ладья? бот?) пусть будет не без (?) присмотра; пусть владеет ею тот, кто хочет (?). Если человек возьмет лодку [другого] человека у причала и поплывет на ней, то он платит так, как если бы он поехал на лошади [другого] человека».

Итак, помимо торгового корабля, тип которого здесь не обозначен, но можно предположить, что речь идет о крупном купеческом корабле, Гуталаг называет еще другие типы плавучих транспортных средств – бюрдинг и мюндрикью. Видимо, это небольшие грузовые судна, описать которые я не могу. Судно под названием бюрдинг фигурирует и в сагах. За всеми этими кораблями должен быть присмотр. И только если привязанное по всем правилам судно уносит море во время волнения, лицо, присматривающее за ним, ответственности не несет (п. 1). Также не несет ответственности тот, кто воспользовался «бесхозной» лодкой [425] GL, 36. Byrding – небольшое грузовое судно; myndrickja – судно по размеру меньше бюрдинга, но больше лодки, небольшая ладья. Относительно этих типов кораблей см., в частности, примечания издателей Гуталага – К.Ю. Шлютера, О. Хольмбека, Э. Вессена. . Несомненно, суда, упомянутые в «Законах гутов», так или иначе были в ходу по всей Балтике еще до времени записи Гуталага. Наряду с лодками упоминаются челны. В той же «Саге о Греттире» говорится о «лодке лендрмана», на которой гребли с двух бортов и которая имела по 15 гребцов с каждой стороны, т. е. вмещала более 30 человек команды (гл. XVIII); очевидно, речь здесь идет именно о ладье.