Борис Кузнецов - «Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов

Директор РЦСМЭ В. Колкутин об этом, конечно, знает. Как знают об этом и в Минздравсоцразвития. Любого другого руководителя за невыплату зарплаты, выделенную бюджетом, уже давно взяли бы за шиворот и передали в теплые руки правоохранительных органов. Но на Виктора Викторовича все эти условности почему-то не распространяются. Мало того: задержку зарплаты на собраниях коллектива он, говорят, объясняет недобросовестностью Минздравсоцразвития. Денег-то не дали — где он их возьмет? Надо оставаться преданным членом команды и терпеливо ждать. А кто не преданный и не член — может увольняться.

Народ почему-то безмолвствует. Минздравсоцразвития — тоже.

Видимо, у Колкутина есть охранная грамота на экспромты в области финансово-хозяйственной деятельности. Но деньги, даже если это священные бюджетные средства, — все-таки всего лишь деньги. А вот сомнительные экспертизы — совсем другое дело. Заключение эксперта может отправить за решетку невиновного человека. Что может быть страшнее этого греха? Правосудие вершится от имени короны. И именно корона, то есть государство и его правоохранительные органы, не имеет права оставить без внимания беспрецедентные факты, к которым, безусловно, относятся заведомо ложные заключения экспертов.

В публикации 22 июля 2010 года было рассказано о многочисленных злоупотреблениях Колкутина за год пребывания в должности директора РЦСМЭ. Я сделала заявление о преступлении. В ответ пришло письмо из УБЭП ГУВД по Москве. Оно состоит из семи строчек. Меня уведомили, что мое «обращение о возможной безлицензионной деятельности РЦСМЭ рассмотрено и направлено для исполнения в УВД по С АО Москвы». Письмо подписано заместителем начальника В. И. Белым.

Из полосной публикации взяли гомеопатическую порцию информации и три месяца «исполняют». А как же вопиющие нарушения, допущенные В. Колкутиным в финансово-хозяйственной деятельности? Мне дали понять, что больше ничего, заслуживающего внимания, не обнаружено. Пусть В. Колкутин продолжает импровизировать.

Жаль, что меня приняли за выпускника школы для детей с ограниченными возможностями.

Чтобы избавить сотрудников УБЭП ГУВД Москвы от непосильной работы, прошу Следственный комитет при Прокуратуре России считать эту публикацию заявлением о преступлении. Прошу ответить на следующие вопросы:

1. Проведено ли расследование по результатам внеплановой документальной проверки РЦСМЭ?

2. Почему до настоящего времени не расследованы обстоятельства, связанные с проведением экспертиз и выдачей сомнительных экспертных заключений о спорном отцовстве по делам Алины Караляш и Анны Каучаковой?

3. Почему в федеральном государственном учреждении РЦСМЭ Минздравсоцразвития три месяца не выплачивали зарплату — и никто не виноват?

Ольга Богуславская. Судмедэкспертиза не лечится. «МК» выиграл суд у бывшего директора Российского центра судмедэкспертизы, но разборки в Центре продолжаются («Московский комсомолец» № 25 699. 22.07.2011).

Когда в декабре 2010 года, после серии публикаций в «МК», директора Российского центра судмедэкспертизы Виктора Колкутина освободили от должности, я думала, что на этом история наконец завершится. Как выяснилось, она только началась.

После публикаций 22 июля и 28 октября 2010 года Колкутин обратился в Пресненский суд Москвы с исками о защите чести и достоинства к «МК» и ко мне. Надо сказать, такого мне видеть еще не доводилось.

В июльской и октябрьской публикациях речь шла о вольной финансово-хозяйственной деятельности Колкутина и сомнительных экспертизах отцовства. Но оскорбило честь и достоинство Виктора Колкутина не это.

Статья 22 июля была проиллюстрирована фотографией главного героя и снимком из лаборатории судмедэкспертизы с человеческим черепом и костями. Как следует из его искового заявления, портрет Колкутина на фоне костных останков сформировал у общественности его негативный образ, что причинило ему моральные страдания.

Я написала, что Колкутин обеспечил должностями всех родных и близких — речь шла о его сестре и дочери. В суде представитель Колкутина, его сестра Евгения Тихонова, заявила, что у Виктора Викторовича гораздо больше родственников и в Центре были трудоустроены далеко не все.

Цитата из моей публикации: «Виктор Викторович — человек богобоязненный, в кабинете все стены в иконах». Цитата из искового заявления: «Автор задевает мою честь и достоинство, поскольку затрагивает вопросы совести и права на веру».

В первой публикации цитировались фрагменты из акта о результатах внеплановой документальной проверки финансово-хозяйственной деятельности федерального государственного учреждения «Российский центр судебно-медицинской экспертизы». Именно по результатам этой проверки Колкутин был освобожден от должности. В суде он заявил, что приведенные там и в газете факты не соответствуют действительности. Ознакомившись с актом, он написал отповедь клеветникам, так что вопрос с проверкой следует считать давно и надежно закрытым. Кроме того, Колкутин поставил под сомнение и сам акт, предъявленный нами суду. Два месяца ушло на получение заверенных копий.

В Центре несколько месяцев не выплачивалась зарплата. Именно это, в конце концов, и стало, видимо, последней каплей, переполнившей чашу терпения Татьяны Голиковой. Колкутин заявил, что и это неправда. Зарплату платили исправно, просто люди этого не заметили.

Я написала о том, что в нарушение закона эксперты Центра создали частное экспертное учреждение «Гранат» (см., например, договор о научно-практическом сотрудничестве РЦСМЭ и «Граната» от 20 августа 2009 года). На сайте «Граната» были описаны все удовольствия, которые человек может там получить. Колкутин сказал, что про «Гранат» я тоже все придумала.

Несколько слов о стиле господина Колкутина.

Его интересы в суде представляла его родная сестра, которая являлась ведущим юрисконсультом Центра. Проверка, которую проводил Минздрав в декабре 2010 года, установила, что «наличие у данной работницы необходимого образования не подтвердилось». Выяснилось это еще во время весенней проверки. Колкутин в возражениях на акт написал, что диплом у сестры есть, — и был предъявлен диплом Белгородского государственного университета № ВСГ 4075260, якобы выданный Евгении Викторовне Тихоновой 17 июня 2009 года по специальности «юриспруденция». Позже выяснилось, что в БелГУ такой диплом не выдавался.

В ответ на мое замечание об этом интересном документе брат и сестра разыграли в суде прелестную водевильную сценку. Евгения Викторовна, изобразив предельное изумление, сказала брату: Какой белгородский диплом? Я впервые слышу. А ты?