Борис Кузнецов - «Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов

И еще: шумы работающих механизмов надводного корабля, ведущего гидроакустическое прослушивание стуков, не должны прослушиваться благодаря специальным устройствам и средствам вибро-звукоизоляции. Иными словами, шумы собственного корабля ГАК не слышит.

Еще раз отвлекусь от текста заключения. Напомню, что каждый эксперт, участвующий в комплексной экспертизе, подписывает ту часть заключения, которая содержит описание проведенных им исследований, и несет за нее ответственность. Ознакомимся с выводами акустико-фонографической экспертизы, текст которой я привожу ниже. Вы увидите, что выводы подписаны всеми тремя экспертами.

Абзац первый: «…содержатся сигналы аварийного характера, произведенные человеком путем ударов металлическим предметом по металлу (вероятнее всего молотком по межотсечной переборке пл».

Абзац второй: «Стуки зафиксированы на аудиокассетах в период времени с 22 ч. 25 мин. 13.08.2000 г. по 00 ч. 10 мин. 14.08.2000 г.»

Абзац третий: «Определить географические координаты источника гидроакустических сигналов, принятых ГАК ТАРКР „Петр Великий“, не представляется возможным в связи со значительным разбросом акустических пеленгов».

«Заключение…». Лист 8, фрагмент 2.

Второй фрагмент листа 8 заключения.

Это означает, что выводы экспертов, а также главного штурмана ВМФ Сергея Козлова однозначно утверждают, что подводники в прочном корпусе «Курска» были живы как минимум до 14 августа 2000 года.

Как же интерпретирует выводы акустико-фонографической экспертизы следователь Артур Егиев в постановлении о прекращении уголовного дела? Цитирую этот раздел постановления (с. 116):

«Из заключения акустико-фонографической экспертизы произведенной специалистами войсковой части 56020 и заместителем главного штурмана ВМФ, следует, что записанные на аудиокассетах фонограммы (записи выполнены на ТАРКР „Петр Великий“ и спасательном судне „Михаил Рудницкий“) содержат сигналы аварийного характера, произведенные человеком ударами металлическим предметом по металлу.

Сигналы зафиксированы на аудиокассетах в период времени с 22 час. 25 мин. 13 августа 2000 г. до 00 час. 10 мин. 14 августа 2000 г.

Определить географические координаты источника гидроакустических сигналов, принятых ГАК ТАРКР „Петр Великий“, не представилось возможным в связи со значительным разбросом пеленгов, который может являться следствием большой погрешности пеленгования либо пеленгования различных источников сигналов.

В то же время большая часть (85 %) пересечений пеленгов на источник сигналов находится в области радиусом 1800 метров с центром в точке с географическими координатами Ш = 69° 37,98' северная, Д = 37° 33,64' восточная.

Точка нахождения АПРК „Курск“ на грунте находится за пределами указанной области. Определить глубину нахождения источника сигналов невозможно.

Сигналы могли исходить из подводной части надводного корабля. Но в случае нахождения источников стуков на другом надводном корабле они должны прослушиваться на фоне работающих механизмов и винтов, что при субъективном анализе отмечено не было».

Из первого абзаца выводов экспертизы следователь удалил фразу о том, что стуки производились металлическим предметом по межотсечной переборке подводной лодки. А затем вставил два абзаца из исследовательской части заключения, смысл которых сводился к тому, что стуки были не из «Курска». Последний абзац, который приводит следователь Егиев, говорит о том, что стуки были не из подводной части надводных кораблей.

Логика Егиева проста: важно, что стуки были не из «Курска», а кто стучал и почему, следствие не интересует.

Следствие использует все методы: подлоги, процессуальные нарушения, манипуляцию фразами и терминами, приемы софистики, чтобы процессуально закрепить политические решения.

В конце концов, речь идет о нарушении Конституции, присяги, о предательстве истины и правды. И все это относится к одной из самых громких трагедий последних десятилетий, за которой следила вся Россия, весь мир. Конечно, зачищать концы можно было бы и без таких грубых ошибок и нарушений. Как я полагаю, Артур Егиев махнул рукой на недостатки экспертизы, времени было мало, а адмиралов надо было спасать срочно.

В конце лета 2002 года, когда уголовное дело было прекращено, я, мой коллега Дмитрий Гаврилин и помощник Дмитрий Раев приступили к его изучению. Естественно, на глаза нам попалась акустико-фонографическая экспертиза. Как-то встретив в коридорах Главной военной прокуратуры следователя Артура Егиева, я спросил у него: «Как же так, голубчик? Ведь в экспертизе по установлению источника и происхождения стуков отсутствует исследовательская часть». Тогда мне еще казалось, что ошибки и недочеты не носят умышленного характера. Егиев, недолго думая, предложил увидеться с Сергеем Козловым и уточнить, откуда он брал данные координат кораблей и пеленгов, на основании которых он пришел к выводу, что большинство зафиксированных стуков не совпадает с местом гибели «К-141».

Мы встретились солнечным днем у меня на даче. Расстелили на полу морскую карту района боевых действий. Я сразу же обратил внимание на отсутствие ссылок на данные гидроакустических, навигационных и вахтенных журналов, на то, что эксперт не указал названия приборов, которые фиксировали стуки, определяли показатели пеленгов и координаты кораблей, не учитывал погрешности приборов, наличие рефракции с учетом глубин, солености воды и биологических особенностей Баренцева моря в августе, когда концентрация планктона наибольшая и он создает дополнительные помехи.

Ни на один из моих вопросов я не получил однозначного ответа от Козлова. Он суетился, отвечал невпопад, производил жалкое впечатление и вел себя, как нашкодивший школьник. Позднее в Московском гарнизонном военном суде представитель прокуратуры представил «Дополнение к экспертизе», изготовленной экспертом Сергеем Козловым, а также карту с наложенными пеленгами.

Карта прокладки пеленгов, изготовленная в дополнение к экспертизе главным штурманом ВМФ России капитаном I ранга Сергеем Козловым.

В пояснении к этой карте Козлов так и не сослался на источники полученных им данных о пеленгах. Пришлось анализировать карту Сергея Козлова и сравнивать взятые им пеленги с вахтенными, навигационными и акустическими журналами кораблей и судов, пеленговавших стуки (анализ пеленгов, проложенных Козловым на стуки, см. в приложении № 2).