Джон Бэлсдон - Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий

Жениха и невесту иногда обручали еще в раннем детстве; но это происходило, вне всякого сомнения, еще до того, как во времена империи был принят закон, который гласил, что дети должны понимать, о чем идет речь, когда заключается помолвка, иными словами, им должно быть не менее семи лет. По законодательству Августа, помолвка не признавалась законной, если девочке не исполнилось еще десяти лет. Но даже после этого годовалую Октавию, дочь Клавдия, обручили с Л. Юнием Силаном, пятнадцати– или четырнадцатилетним подростком.

Формальности помолвки обговаривали будущий муж (а если он был слишком юн, то его отец или наставник) и отец или опекун девочки. В древности они заключали, как выражаются юристы, «двухстороннее соглашение»; иными словами, при разрыве помолвки в суд могли обращаться обе стороны.

Однако перед концом республики такая система уступила место другой, более либеральной (и наказание за нарушение обещания тоже ушло в прошлое). Теперь помолвка стала неофициальным соглашением о браке, сделанным либо в письменном виде, либо перед свидетелями. Ее можно было легко отменить, произнеся простую формулу: «Condicione tua non utor». Стороны обменивались подарками, но в случае расторжения помолвки не могли потребовать их возвращения через суд. Тем не менее мужчина обычно подносил невесте дорогие подарки – donation ante nuptias (подарки до свадьбы). Это делалось незадолго до свадьбы, и если помолвка разрывалась, то подарок обычно возвращали (по закону Константина, его возвращения можно было требовать через суд). На свадьбе жениху обычно возвращали деньги за подарок – как дополнение к приданому невесты. Это делалось для того, чтобы увеличить сумму, которую получала женщина в случае смерти мужа. Причина, по которой подарок делался до свадьбы, заключалась в том, что по римским законам мужу и жене запрещалось обмениваться дорогими подарками после свадьбы. Этот странный запрет появился, очевидно, во времена Августа и сохранился до эпохи Септимия Севера и Каракаллы.

В бурной политической жизни в период поздней республики и гражданских войн помолвка, которая считалась удачной в момент ее заключения, в результате изменения политической ситуации становилась ненужной и даже нежелательной. Дочь Юлия Цезаря в 59 году до н. э. чуть было не вышла замуж за Сервилия Цепио (возможно, М. Брута), но политические интересы Цезаря изменились, помолвка была разорвана, и она стала женой Помпея. Первая помолвка молодого Октавиана – с Сервилией, дочерью второго консула при Юлии Цезаре в 48 году до н. э. – после создания триумвирата в 43 году до н. э. была разорвана, и, желая укрепить союз с Антонием, Октавиана обручили с падчерицей Антония (Клодией, дочерью П. Клодия и Фульвии). Впрочем, они так и не поженились, поскольку возникла необходимость установления семейных связей с Секстом Помпеем. Так что его вторая помолвка была тоже разорвана, и он женился на Скрибонии, сестре тестя Секста Помпея. Она была намного старше Октавиана, два раза побывала замужем и имела нескольких детей.

Обрученных юношу и девушку называли спонсус и спонса. Помолвка скреплялась поцелуем, и по обычаю, который, вероятно, пришел с Востока и первоначально заключался в уплате выкупа за невесту, будущий жених надевал девушке на третий палец левой руки железное кольцо [24] Этот палец имеет прямую нервную связь с сердцем. Так, по крайней мере, утверждал Аулус Геллиус, ссылаясь на научные данные – египетские вскрытия умерших. . Родственников и друзей приглашали на пирушку по случаю помолвки – эта пирушка называлась sponsalia (спонсалия). Императора Августа, до того как он стал стариком, часто приглашали на спонсалии, и если он принимал приглашение, то это считалось знаком расположения императора к хозяевам. Гай Калигула тоже любил посещать пирушки по случаю помолвки совсем простых людей.

Конечно, для главных участников этих событий, если они были еще совсем детьми, эти торжества были мало понятны и скучны, но старшие, без сомнения, наслаждались разговорами и воспоминаниями. Если помолвка была заключена по взаимному согласию, то родители предвкушали выгоды, которые обещал им будущий союз их детей в торговле и, быть может, в политике. В деловых вопросах римляне были очень практичными людьми.

Дочь Цицерона Туллия обручилась со своим первым мужем в 67 году до н. э., когда ей было всего двенадцать лет. Свадьба состоялась через четыре года, а когда в 57 году до н. э. ее муж неожиданно умер, она снова оказалась на брачном рынке. Через год, когда Туллии исполнилось двадцать три года, ее обручили с Фурием Крассипом. До нас дошли письма, которые Цицерон писал в конце марта ее дяде Квинтию, жившему на Сардинии. В одном из них он выражал надежду, что Крассип не сорвется с крючка. В апреле он извещал Квинтия, что все формальности завершились 7-го числа, а 8-го он давал обед в честь помолвки. Когда в 51 году брак распался, Т. Неро (отец будущего императора Тиберия) отправился в далекую Киликию, где Цицерон служил губернатором, специально для того, чтобы просить руки его дочери. Цицерон дал согласие на брак и послал в Рим гонца с сообщением об этом, но тот прибыл слишком поздно. Туллия (которой было в ту пору двадцать девять лет) и ее мать уже сделали свой роковой выбор. Спонсалия уже прошла, и Туллия должна была выйти замуж за печально знаменитого Долабеллу.

В ранние дни Рима существовало три разных формы брака, но во всех случаях жена переходила из-под власти отца под власть мужа и должна была беспрекословно ему подчиняться. Фактически девушка меняла один вид зависимости на другой; она меняла семью. Однако еще задолго до гибели республики римские женщины взбунтовались против этого рабства, и, хотя закон по-прежнему сохранял первоначальные формы брака, соблюдались они очень редко. На их место пришел «свободный брак».

Первой формой брака была примитивная покупка невесты, пережиток древних времен. Жених в присутствии пяти свидетелей совершал фиктивную покупку жены. Он при десяти свидетелях ударял монетой по весам и объявлял девушку, держа ее за руку, своей собственностью.

Второй формой была женитьба людей, уже живущих совместно, но, очевидно, в самом начале объявивших о своем намерении стать мужем и женой, иначе нельзя было бы отличить жену от наложницы. В этом случае мужчина приобретал полную власть над женой только в том случае, если она целый год жила с ним неотлучно. Но еще в V веке до н. э. женский ум изобрел способ избежать полного подчинения мужу. Под удобным предлогом женщина за три дня до окончания очередного года совместной жизни куда-нибудь удалялась и проводила эти три дня отдельно от мужа.