Джон Бэлсдон - Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий

История не сообщает нам, как относились жены к отставленным наложницам своих мужей. Но мы знаем о человеке, который поставил бок о бок надгробные памятники для своей жены и наложницы. Сын такой женщины – если, конечно, пример императора Константина типичен – любил мать, но, естественно, ревновал ее к своим законным сводным братьям.

Отношения между свободной женщиной и мужчиной-рабом складывались конечно же совсем не просто.

В Риме не считалось приличным, если римлянка-женщина освобождала раба, чтобы выйти за него замуж, если сама не была отпущенницей и они оба не были когда-то рабами, или если раб достался ей по завещанию, где было написано, что она должна его освободить и стать его женой. Септимий Север полностью запретил такие браки.

Однако институт наложничества продолжал существовать, и число свободных женщин, которые жили со своими рабами, было, во времена Клавдия, очень велико. Это вызывало тревогу у тех, кто не собирался или не имел данных для того, чтобы стать цензором по таким делам. Таким был императорский отпущенник Паллант; согласно Клавдию, именно он написал проект резолюции, принятой сенатом в 52 году н. э., знаменитой senatus-consultum Claudianum. Согласно ей, женщина, сделавшая своим наложником раба без согласия его господина, сама обращалась в рабство; если же хозяин давал свое согласие, то она получала статус отпущенницы. Так пишет Тацит. Гай, однако, предполагал, что дети от таких союзов в обоих случаях считались рабами, пока Адриан не изменил закон. После этого если мать оставалась свободной, то ее ребенок также был свободным человеком.

Чары девственниц-весталок по-прежнему воздействуют на историков и писателей. Чтобы понять, каково было их значение, представим себе, что в современной Италии остался один-единственный женский монастырь и в нем живет всего шесть монахинь! И надо помнить, что весталки выполняли свои религиозные обязанности под пристальным наблюдением римского правительства.

В юго-восточной части древнеримского форума располагалась огороженная территория. Здесь бок о бок стояли Регия, дом верховного жреца и коллегия жрецов; официальная резиденция верховного жреца и фламина (фламиника) Диалиса; храм Весты (частично восстановленный, он дошел до наших дней), в котором весталки поддерживали огонь; Дом весталок, Атриум Весте, куда сегодня приводят туристов полюбоваться на золотых рыбок, а в древности жили девственницы-весталки. Официальная резиденция Рекса Сакрорума располагалась неподалеку.

Деятельность всех этих заведений олицетворяла религиозные функции древнего царского дома. Девственницы-весталки, в лице главной девственницы, Вирго Весталис Максима, олицетворяли собой в религиозных делах жену древнего царя (который сам частично преобразился в верховного жреца). Все вместе весталки олицетворяли дочерей древнего царского рода. Однако с этим согласны не все историки. Впрочем, по поводу деятельности весталок у ученых нет никаких разногласий: они носили воду из колодца; следили за тем, чтобы священный огонь в храме Весты не угас, и присутствовали на многих глубоко укоренившихся религиозных церемониях государства. Среди общественных обязанностей, которые они выполняли, можно выделить одну главную – весталки оберегали пищу и питание государства, символом которых был священный огонь, а благополучие этого зависело от того, насколько аккуратно они выполняли свой долг. И главное, они должны были оставаться девственницами без единого пятнышка на репутации.

Избрание девственницы-весталки происходило в среднем раз в пять лет. Верховный жрец отбирал двадцать девушек – от шести до десяти лет, оба родителя которых были еще живы, и из этих кандидаток выбиралась новая весталка. Во времена республики в конкурсе участвовали только дочери самых благородных семейств, сначала только патрицианки. В первые и срединные века республики недостатка в кандидатках не было; но времена изменились, и Август значительно понизил социальный ценз – в V веке н. э. ему пришлось допустить к конкурсу дочерей отпущенников.

После того как выбор был сделан, девочку «забирал себе» верховный жрец, который называл ее Аматой и произносил традиционную формулировку принятия в орден. Новая весталка уже больше не подчинялась власти своего отца и навсегда покидала семью. После этого она не имела права наследовать владения семьи, даже если ее ближайшие кровные родственники умирали, не оставив завещания; если она тоже умирала без завещания, то ее собственным кровным родственникам от нее не доставалось ничего. То, чем она владела, переходило в собственность государства. Став весталкой, девушка приобретала право составить завещание, ибо обладала юридической независимостью; с самого начала она получала собственные деньги – вероятно, в количестве, равном ее приданому. В первые века империи эта сумма, одобренная сенатом, могла доходить до двух миллионов сестерциев, то есть в два раза больше того, что получала в качестве приданого девушка из богатой семьи. Был даже случай, когда кандидатке, которой не удалось стать весталкой, выплатили миллион сестерциев. Если кандидаток, желавших стать девственницей-весталкой, не находилось, то их привлекали взятками. Впрочем, при общественной экономике это случается довольно часто.

Итак, еще не осознавая, какие испытания и искушения ждут ее в будущем, девочка обрекала себя на тридцать лет девства. Когда весталке исполнялось сорок лет или на год или два меньше, ей разрешалось покинуть Атриум и зажить нормальной жизнью и даже выйти замуж (если удавалось найти подходящего мужчину). Поэтому неудивительно, что, когда приходило время покидать Атриум, многие предпочитали продолжать – а это им позволялось – вести неестественный образ жизни и, возможно, завоевать себе, в качестве скромного утешения, место в исторической хронике. Так прожили свою жизнь Оция, ставшая весталкой в 38 году до н. э. и умершая, прослужив пятьдесят семь лет, в 19 году н. э., а также Юния Торквата, прослужившая весталкой шестьдесят четыре года. Те, кто возвращался в мир, редко выходили замуж; существовало поверье, что браки с бывшими весталками не приносят счастья.

Дитя в возрасте шести-десяти лет вступало в очень узкий круг женщин; из пяти ее соратниц самая старшая уже приближалась к сорока годам или была гораздо старше. На тридцать долгих лет, если позволит здоровье, ее домом становился Атриум, который она могла покидать только для государственной службы; не менее восьми часов каждые сутки, с одной из подруг, она должна была исполнять свой долг – поддерживать священный огонь. В пределах коллегии «три старших» имели определенные привилегии, а старшая весталка, Вирго Весталис Максима, пользовалась неограниченной властью и огромным уважением.