Джон Бэлсдон - Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий

Следует, однако, отметить, что Евсевий, писавший в IV веке, является самым ранним источником сведений о том, что она была христианкой. Есть основания полагать, что христианские катакомбы появились не ранее II века н. э.; высказывалось даже предположение, что тем нероманским «суеверием», в которое она обратилась, было вовсе не христианство, а иудаизм.

Во II и III веках н. э. быстрое распространение христианства затронуло и двор императора. Как было сказано выше, добрым другом христиан была Марция, наложница Коммода, а когда пришло время официального признания христианства в начале IV века, женщины из семьи Диоклетиана и Константина глубоко сочувствовали этой вере. Елена приняла христианство не только сердцем, но и умом – у нее было собственное мнение по многим доктринам веры.

В 90 году до н. э., когда против Рима восстали его итальянские союзники, высокородной Цецилии Метелле приснился сон, будто бы богиня Юнона Соспита решила покинуть свой храм, а вместе с ним – и Рим. И было из-за чего: женщины использовали его как общественный туалет, а одна собака даже ощенилась в корзинке, стоявшей у подножия статуи богини. Во сне Юнона Соспита предсказала, что на город обрушится целая череда несчастий, вскоре это и произошло. Впрочем, поддавшись уговорам Цецилии, Юнона согласилась остаться. Таков был сон. Цецилия велела очистить храм и вернула ему прежнее великолепие. Этому сну Цецилии суеверные римляне приписали свою победу в войне. «Чудеса освобождения навеки запечатлелись в сердцах людей. Чудо, которое сотворила Цецилия в ходе войны за наследство, увенчало ее таинственным ореолом, выделившим среди всех других женщин». Как много при изучении истории может дать недостаток доказательств и богатое воображение француза!» ( Каркопино Дж. Сулла).

Из всех женщин, которые были обожествлены в Риме, мало кто удостоился таких похвал.

Египтяне времен фараонов искренне верили, что царь и его супруга являются богами, а в эллинских царствах Восточного Средиземноморья, которые появились после походов Александра Македонского, правителей причисляли к лику богов после их смерти (этот обычай был порожден греческим культом героев), а в некоторых случаях, через два или три поколения, и даже при жизни. Они становились объектом поклонения, у них появлялись свои храмы и жрецы, а у цариц – жрицы. Когда все эти эллинские государства пали под ударами римских войск, потребовалось очень много усилий, чтобы убедить их жителей, привыкших к низкопоклонству, не оказывать подобных почестей проконсулам, приехавшим из Рима; а когда в Греции и Восточном Средиземноморье Антоний стал появляться перед народом в костюме Диониса, это шокировало только римлян, ставших жертвой Октавиановой пропаганды.

Тем не менее в Риме Юлий Цезарь повторил историю Ромула. Когда тот умер, его объявили богом Квирином; Юлий Цезарь был убит в 44 году до н. э., и через два года сенат объявил его богом – Дивом Юлием. Был сооружен храм Дива Юлия. Август умер в 14 году н. э., и сенат проголосовал, чтобы он был объявлен Божественным Августом. Ему построили храм и назначили жрецов (Содалес Аугусталес).

Так появились два новых бога, но богинь еще не было.

Когда в 29 году н. э. умерла вдова Августа, Юлия Августа, наверняка по Риму пошли слухи, что ее причислят к лику богинь. Однако к тому времени она была столь же непопулярна, как и ее сын Тиберий; а Тиберий недвусмысленно заявил сенату, что обожествление правителей он не одобряет – за исключением, разумеется, Августа.

И все-таки первой римской женщиной, объявленной богиней, стала сестра капризного императора Гая Калигулы Друзилла, которой было всего двадцать один год. Она умерла 10 июня 38 года н. э., а 23 сентября ее объявили богиней. Римляне к тому времени уже решили, что, хотя практика обожествления людей родилась не в Риме, ее нужно проводить в традиционной римской манере – перед тем как вынести официальное постановление о причислении к лику богов, следовало дождаться какого-нибудь чуда. После того как в июле 44 года до н. э., во время игр в честь покойного Юлия Цезаря, на небе появилась комета, дополнительных доказательств его божественной сути уже не требовалось. После смерти Августа случилось несколько чудес: с погребального костра взлетел орел; один сенатор под присягой поклялся, что видел, как этот орел поднимается в небеса. Доказательства подобного рода получить было не трудно, и они удовлетворили всех. И вот теперь один сенатор, бывший когда-то претором, заявил, что наблюдал, как Друзилла возносится на небо в сопровождении других богов. Он поклялся богами (в их число включили и Друзиллу), что говорит правду. Его словам поверили, и в награду за свою наблюдательность он получил миллион сестерциев.

Божественной Друзилле не построили храма, и даже алтарь, за который проголосовал сенат, так и не был сооружен. А когда, менее через два года, Гай был убит, о богине Друзилле быстро забыли, хотя до нас дошли две надписи, которые говорят о том, что в окрестностях Турина ее культ просуществовал до восшествия на престол Клавдия. Этот император хорошо понимал, что надо исправить несправедливость и пусть поздно, но соединить свою бабку с супругом на небесах. И ее признали богиней (правда, мы не знаем, какие формальности были при этом проведены); в храме Божественного Августа установили ее статую, а ответственными за отправление ее культа были назначены весталки.

Что касается остальных, то обожествление женщин в I веке н. э., хотя и отражало глубокую скорбь или раскаяние убийц, означало лишь то, что сенаторы становятся все более раболепными и всегда готовы ублажить императора. Было даже высказано мнение, что все люди, рожденные в императорской семье или породнившиеся с ней в результате брака, обладают от рождения божественной сутью. Впрочем, разумные римляне в это не верили. Появилось несколько новых богинь, причем некоторые из них были еще детьми, и вся их божественность была в высшей степени эфемерной: Клавдия Августа, дочь Нерона и Поппеи, умершая в 63 году н. э. в возрасте четырех месяцев, и Флавия Домицилла, дочь Веспасиана, скончавшаяся еще до его восшествия на престол. Причисляли к лику богинь и таких дам, поведение которых было далеко от божественного, – жену Нерона Поппею, которая умерла от удара мужа ногой в живот, и дочь Тита Флавия Юлию, племянницу Домициана, скончавшуюся при еще более трагических обстоятельствах. Весьма показательным был поступок Пета Фраза, который приблизил его кончину, – он отказался присутствовать на заседании сената, на котором Поппея была объявлена богиней.

Во II веке стали обожествлять более подходящих женщин. Все они были выдающимися личностями: жена Траяна Плотина, его сестра Марциана и его племянница Матидия (при Адриане), жена Адриана Сабина и – каким бы ни был их нравственный облик – старшая и младшая Фаустины, жены Антония Пия и Марка Аврелия.