Игорь Дроговоз - Ракетные войска СССР

Так персональный пенсионер союзного значения Хрущев, сам того не желая, выдал главную государственную тайну: вся политика «ленинского» ЦК КПСС в период Карибского кризиса была сплошным блефом. Пугали Америку своей ракетной мощью, реально располагая всего шестью ракетами Р-7 и пятью десятками Р-16; твердили о готовности до последнего защищать Кубу, а сами старались не пропустить тот момент, когда нужно дать задний ход. Лицемерие всегда было визитной карточкой советского политического и военного руководства.

Несмотря на то, что американцы достоверно знали о наличии на Кубе советского ракетно-ядерного оружия и даже демонстрировали в ООН аэрофотоснимки стартовых позиций и техники, вплоть до 26 октября Хрущев в переписке с Кеннеди настойчиво отрицал их наличие. То же делали многочисленные советские дипломаты по всему миру, внушая потенциальному противнику очень серьезные подозрения о намерениях Советского Союза.

Данный факт был вынужден признать даже генерал армии А.И. Грибков (1919 г.р.):

«Как мне представляется, американцев напугало скрытное и внезапное появление советских ракет на острове. Дезинформация шла по вертикали вниз с самого „верха“. Н.С. Хрущев вплоть до 25 октября уверял американского президента в отсутствии на Кубе ракетного оружия. Разработанный план маскировки и дезинформации в основном был выполнен.

К тому же на все вопросы о наличии ракет на Кубе наши дипломаты в силу своей неосведомленности (в том числе и посол Советского Союза в США, и представитель в ООН) давали отрицательный ответ, что тревожило американцев и, видимо, давало им повод сделать вывод о готовящемся против них внезапном ракетном ударе.

Полагаю, если бы на. основе заранее заключенных с кубинским правительством и обнародованных договоров и соглашений мы постепенно и открыто перебрасывали вооружение, боевую технику, воинские части, в том числе и ракетные, такой острой реакции со стороны США могло и не быть. Хотя вполне вероятно, что американцы приняли бы все меры к недопущению завоза ракет на Кубу».

Такая политика привела к тому, что советские представители в ООН превратились в посмешище для всего мира, после того, как американцы, в ответ на их очередную «гневную отповедь буржуазной пропаганде», твердящей о каких-то ракетах на Кубе, продемонстрировали фотоснимки, на которых любой человек ясно видел стартовые позиции советских ракет.

Сам Никита Сергеевич так объяснял советское лицемерие:

«Американцы предупредили нас в неофициальном порядке через каналы, которые у нас тогда имелись с президентом Кеннеди и его доверенными людьми, что они знают, что мы устанавливаем на Кубе ракеты. Естественно (!), мы все отрицали. Могут сказать, что это вероломство. К сожалению, в наше время данная форма дипломатии сохраняется, и мы ничего нового тут не выдумали, а только воспользовались теми же средствами, которыми пользуется противник в отношении нас».

27 октября обстановка вокруг Кубы накалилась до предела. Расчет советского зенитно-ракетного комплекса С-75 сбил американский самолет-разведчик У-2, пилот которого Р. Андерсон погиб. Напряжение в Москве и Вашингтоне достигло апогея. Нервы были натянуты до предела, одна искра могла вызвать огонь. Задним числом Никита Сергеевич постарался вину за сбитого американца возложить на своего кубинского друга Фиделя Кастро:

«Американские самолеты постоянно облетали остров. Это с ума сводило Кастро. Кастро отдал приказ открыть огонь, и наши военные сбили ракетой американский разведывательный самолет У-2. Это был второй американский разведчик после Пауэрса, сбитый нашей ракетой.

Поднялся шум. Мы несколько взволновались, что президент может это не переварить. Мы тогда отдали приказ своему командующему выполнять только наши указания, и ничьи другие. На случай вторжения мы приказали ему координировать свои действия по отражению вторжения с кубинской армией».

В реальности же 27 октября 1962 года произошло следующее. Обнаружив утром американский самолет-разведчик, шедший в направлении Сантьяго-де-Куба, командование советской группировки долго не могло принять решение. Командующий, генерал Плиев самоустранился, не разрешая, но и не запрещая открывать огонь, а его заместители долго дискутировали. Наконец, заместитель командующего по ПВО, генерал-лейтенант авиации Степан Гречко, приказал уничтожить американский самолет.

Однако, сбив самолет-разведчик, советские генералы испугались собственной смелости, поэтому на стол Хрущеву легло максимально обтекаемое донесение министра обороны Малиновского, из которого невозможно понять, кто же отдал приказ:

«Сов. секретно. Товарищу Хрущеву Н.С. Докладываю. 27.10.1962 года самолет У-2 на высоте 16000 м в 17 часов московского времени вторгся на территорию Кубы с целью фотографирования боевых порядков войск и в течение 1 часа 21 минуты прошел по маршруту Ягуахай, Сьего-Деавила, Камагуэй, Максанильо, Сан-Луис, Гуантанамо, Престон.

В целях недопущения попадания фотодокументов в США в 18.20 московского времени этот самолет был сбит двумя зенитными ракетами 507-го зенрап (зенитно-ракетного полка) на высоте 21 000 м. самолет упал в районе Антилья. Организованы поиски.

В этот день было 8 нарушений самолетами США воздушного пространства Кубы. Р. Малиновский. 28 октября 1962 года».

Прекрасно зная обо всех обстоятельствах уничтожения американского самолета, Хрущев, тем не менее, пытался всю вину возложить на Фиделя Кастро. Даже в секретном послании к нему он написал:

«Сейчас, когда намечается соглашение, Пентагон ищет случая, чтобы сорвать это соглашение. Вот он и организует провокационные полеты самолетов. Вчера вы сбили один из них, в то время как вы их не сбивали раньше, когда они летали над вашей территорией. Такой шаг будет использован агрессорами в своих целях».

Обескураженный наглостью и лицемерием советского вождя, Фидель в ответном послании сухо заметил:

«Советское военное командование может дать Вам дополнительные сведения о том, как был сбит самолет» [19] Новое время. 1991, № 4, с. 37. .

27 октября Хрущеву вручили послание Фиделя Кастро, предлагавшего радикальный способ решения проблемы:

«Если произойдет агрессия… и империалисты нападут на Кубу с целью ее оккупации, то опасность, таящаяся в такой агрессивной политике, будет настолько велика для всего человечества, что Советский Союз после этого ни при каких обстоятельствах не должен будет допустить создания таких условий, чтобы империалисты первыми нанесли по СССР атомный удар.

Если они осуществят нападение на Кубу — этот варварский незаконный и аморальный акт, то в этих условиях момент был бы подходящим, чтобы, используя законное право на самооборону, подумать о ликвидации навсегда подобной опасности. Как бы ни было тяжело и ужасно это решение, но другого выхода, по моему мнению, нет. Это мое мнение вызвано развитием той агрессивной политики, когда империалисты не взирают ни на какое общественное мнение, ни на какие принципы и право: блокируют моря, нарушают воздушное пространство и готовят нападение и с другой стороны срывают всякую возможность переговоров, несмотря на то, что им известна серьезность последствий» [20] Новое время. 1991, № 4, с. 36. .