Николай Троицкий - Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты

Оказалось, что русский посол в Париже князь А.Б. Куракин обратил внимание Александра I «на несумнительный способ, по дошедшим до него верным сведениям, к прекращению всех с Францией распрей: сей способ есть раздел Оттоманской империи…». Александр I «повелел немедленно известить» об этом Кутузова. «Его Величеству угодно, — говорилось в письме Румянцева, — чтобы Ваше Сиятельство тотчас позвали к себе Галиб-эфендия и, требуя от него непроницаемой тайны, известили бы его именем Его Императорского Величества, что государь император, невзирая на войну между Россией и Оттоманскою портою, <���…> находит ее существование необходимо нужным в общем составе Европы». Поэтому император «предлагает султану от искреннего сердца превратить войну, ныне существующую, в теснейшую дружбу». В случае же отказа Турции, «не остается ничего другого делать Его Величеству, как с сокрушенным сердцем согласиться на предложение Франции и силами своими содействовать тогда к падению Турецкой империи».

Кутузов без промедления передал все это Галибу-эфенди. Тот обещал информировать о таком повороте дел султана. Александр I между тем нервничал и торопил Кутузова. «Величайшую услугу вы окажете России поспешным заключением мира с Портою, — писал он Михаилу Илларионовичу 22 марта 1812 г. — Убедительнейше вас вызываю любовию к своему отечеству обратить все внимание и усилия ваши к достижению сей цели. Слава вам будет вечная» [279] М.И. Кутузов . Т. 3. С. 851. .

Переговоры в Бухаресте продолжались… Недовольный их затянутостью, Александр I решил заменить Кутузова. Он назначил главнокомандующим Молдавской армией бывшего военно-морского министра адмирала П.В. Чичагова и вручил ему два рескрипта на имя Кутузова: один (от 5 апреля) — к случаю, если договор еще не подписан; другой (от 9 апреля) — на случай, если договор подписан. Первым рескриптом Кутузов просто отзывался в Петербург, чтобы там «заседать в Государственном совете», а второй рескрипт приглашал Михаила Илларионовича в столицу для «награждения за все знаменитые заслуги» его перед царем и отечеством. Приехав в Бухарест 6 мая, Чичагов узнал, что накануне, 5 мая, Кутузов добился подписания предварительных статей мирного договора. Поэтому адмирал вручил генералу царский рескрипт от 9 апреля.

Султан, однако, еще потянул время (с оглядкой на Францию), не позволяя Галибу-эфенди подписать уже согласованный договор. В этот момент к Александру I, который в ожидании третьей войны с Наполеоном уже находился при армии, в Вильно, приехал генерал-адъютант Наполеона граф Л. Нарбонн (внебрачный сын Людовика XV и последний военный министр Людовика XVI), — приехал с целью выяснить, насколько Россия готова к войне. В царской ставке Нарбонн провел три дня, с 7-го по 9 мая. Кутузов тут же изобразил перед дипломатами султана вояж Нарбонна как миссию дружбы и убедил султана в том, что если уж непобедимый Наполеон ищет дружбы с Россией, то ему, побежденному султану, сам Аллах велит делать то же. Султан согласился и разрешил Галибу-эфенди подписать 16 (28) мая 1812 г. Бухарестский мирный договор между Россией и Турцией [280] Текст договора см.: Внешняя политика России XIX и начала XX в. Сер. I. Т. 6. С. 406–417. . Кутузов, уже сложивший с себя командование Молдавской армией, утвердил текст договора в качестве «главного уполномоченного» от России на бухарестских переговорах. После этого осталось только ратифицировать договор турецкому султану и российскому Императору.

Хотя Молдавия и Валахия были оставлены под контролем Турции, Кутузов одержал в Бухаресте очень важную дипломатическую победу: Россия присоединила к себе Бессарабию, а главное, высвободила для борьбы с нашествием Наполеона 52-тысячную Молдавскую армию. Не зря Наполеон, узнав о Бухарестском договоре, так негодовал на турок, что «истощил весь словарь французских ругательств» по их адресу [281] Тарле Е.В . Соч.: В 12 т. Т. 7. С. 780. .

Зато Александр I был доволен как нельзя более. Хотя и с некоторой задержкой (выждав, когда Бухарестский договор будет ратифицирован султаном), Император 29 июля 1812 г. возвел Кутузова — именно за победоносное окончание войны с Турцией и «заключение полезного мира» — «в княжеское Российской империи достоинство» с присвоением ему титула светлости . То есть Кутузов стал светлейшим князем.

Но к тому времени Россия уже напрягала все свои силы в борьбе с полчищами Наполеона.

Кутузов был в Петербурге и ждал своего звездного часа. В жизни его (за 8 месяцев до смерти!) начинало отсчет время главного триумфа и наивысшей славы.

Я бы ничего так не желал, как обмануть Наполеона.

Заключив мир с турками, генерал от инфантерии граф М.И. Голенищев-Кутузов, еще не удостоенный княжеского титула и в ожидании обещанных наград за содеянное, отбыл из Бухареста в Петербург, но по пути заглянул к себе в родовое имение Горошки на Волыни, чтобы собраться с силами. Турецкая кампания переутомила его. «Признаюсь, что в мои лета служба в поле тяжела, и не знаю, что делать, писал он жене еще в марте 1812 г. из Бухареста. — Впрочем, мне уже не удастся сделать и в десять лет такой кампании, как турецкая» [282] Фельдмаршал Кутузов. Документы, дневники, воспоминания. М., 1995. С. 152. .

В Горошках и застала Михаила Илларионовича весть о нашествии Наполеона на Россию. Он сразу перестал думать о старости и усталости и стал быстро собираться в столицу. Уже 26 июня он был в Петербурге [283] См.: «К чести России». Из частной переписки 1812 г. М., 1988. С. 44. с надеждой на любое назначение, лишь бы в это грозное время не остаться в стороне и еще послужить Отечеству…

«Гроза двенадцатого года» оказалась неотвратимой. Все, за исключением М.Н. Покровского, официозные (и дореволюционные, и советские) и даже иные из постсоветских историков объясняли ее по такой схеме: «В самом Наполеоне, в алчности его к завоеваниям должно искать причины к войне с Россией»; все время после Тильзита Наполеон готовился «к нападению» на Россию, а Россия — «к обороне». М.Н. Покровский, а также почти все французские исследователи (от А. Тьера до Л. Мадлена) развивали противоположную точку зрения, а именно: нашествие Наполеона на Россию представляло собой вынужденный «акт необходимой самообороны».

И тот и другой подход к вопросу о причинах войны 1812 г. упрощает истину. Завоевательная «алчность» Наполеона — это очевидная, но не единственная причина войны, сплетенная с рядом других причин, включая и российские интересы. Россия вовсе не была тогда лишь объектом и жертвой наполеоновской агрессии. Она тоже, как и Наполеон, стремилась к повышению своей роли в европейской политике и приложила для этого много усилий в коалиционных войнах 1799–1807 гг. — с участием А.В. Суворова и М.И. Кутузова. Проиграв эти войны, подписав унизительный для себя Тильзитский мир, Император Александр I никогда не оставлял мысли о реванше [284] См., например, поразительное по откровенности письмо Александра I к его матери, императрице Марии Федоровне, в сентябре 1808 г. о том, что Россия должна под прикрытием союзного договора готовиться к борьбе «с этим врагом» Наполеоном, когда достаточно и среди «глубочайшей тишины» «увеличит свои средства и силы» (Накануне Эрфуртского свидания 1808 г. // Русская старина. 1899. № 4. С. 18–20). . Перед войной 1812 г., а затем в ходе ее он формировал 6-ю антифранцузскую коалицию [285] 5-ю коалицию в составе Англии, Австрии, Испании Наполеон разгромил в 1809 г. , чтобы вновь учинить « своего рода крестовый поход » против Франции с той же, что и в 1799–1807 гг., целью — «возврата к старым правилам» международных отношений [286] Внешняя политика России XIX и начала XX в. Документы Российского министерства иностранных дел. М., 1962. Сер. I. Т. 6. С. 373, 425, 426. Курсив мой. — Н.Т. .