Николай Троицкий - Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты

Из тех литераторов, которые не участвовали в боях, но заостряли свое перо, как разящий меч, первым должен быть назван И.А. Крылов. Он откликнулся на события 1812 г. семью замечательными баснями [631] «Кот и повар», «Раздел», «Волк на псарне», «Обоз», «Ворона и курица», «Щука и кот», «Крестьянин и змея». , лучшие из которых — «Ворона и курица», «Щука и кот» и особенно «Волк на псарне». Текст «Волка», собственноручно написанный, Крылов через жену Кутузова переслал самому фельдмаршалу, а тот после боев под Красным прочел басню собравшимся вокруг него офицерам и при словах «ты сер, а я, приятель, сед» снял фуражку и тряхнул седой головой.

Вдохновляли русских людей в 1812 г. на «праведную брань» не только корифеи отечественной литературы. Это делали и рядовые литераторы, как, например, поэт И.А. Кованько, сочинивший популярную «Солдатскую песню» с таким началом:

«Наш фельдмаршал» в те декабрьские дни 1812 г., когда вся Россия торжествовала победу, радовался, естественно, более других. «Я почитаю себя щастливейшим из подданных <���…> Вашего Величества», — написал он Императору Александру I 7 декабря. В откровенном разговоре с А. П. Ермоловым Кутузов признался: «Голубчик! Если бы кто два или три года назад сказал мне, что меня изберет судьба низложить Наполеона, гиганта, страшившего всю Европу, я, право, плюнул бы тому в рожу!» [633] Ермолов А.П. Записки. С. 258 (Ермолов подчеркнул здесь, что он передает сказанное Кутузовым «в точных его выражениях»). Все время, проведенное в Вильно до приезда туда Александра I, то есть с 29 ноября до 11 декабря, фельдмаршал, по словам того же Ермолова, «покоился на пожатых лаврах», и «ничто до слуха его допускаемо не было, кроме рабственных похвал льстецов, непременных спутников могущества» [634] Там же. С. 259, 260. 6 декабря Александр I пожаловал Кутузову титул князя Смоленского за все его «незабвенные заслуги», и особенно за бои «в окрестностях Смоленска» (то есть под Красным), а не за Березинскую операцию (См.: М.И. Кутузов. Т. 4, ч. 2. С. 545). .

Однако Кутузов видел и дорогую цену победы, одержанной, на взгляд со стороны, легко и быстро. Ведь как ни осторожничал светлейший, руководимая им победоносная русская армия, преследуя Наполеона, понесла потери немногим меньше, чем побежденная и чуть ли не « полностью истребленная » [635] Наши историки часто цитируют рапорт Кутузова царю не по оригиналу («Неприятель почти истреблен»), а по тезисам ЦК ВКП(б) о Кутузове 1945 г.: «Война окончилась за полным истреблением неприятеля». См.: Жилин П.А . Указ. соч. С. 322; Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. С. 593; Брагин М.Г. Кутузов. М., 1975. С. 215; Бородино. 1812. М., 1987. С. 290; Недаром помнит вся Россия. М., 1986. С. 250; Орлик О.В. Указ. соч. С. 106. французская армия. Документы свидетельствуют: главная армия Наполеона вышла из Москвы численностью 115,9 тыс. человек, получила в пути подкрепления в 31 тыс., а на границе от нее осталось 14,2 тыс. человек (общие потери — 132,7 тыс. человек) [636] Главным образом то были пленные. Подсчитано, что общее число военнопленных к 1 января 1813 г. превысило 216 тыс., т. е. более трети всей «Великой армии» ( Сироткин В.Г. Наполеон и Россия. М., 2000. С. 185). ; Кутузов вышел из Тарутина во главе 120-тысячной армии (не считая ополчения), получил в пути, как минимум, 10-тысячное подкрепление, а привел к Неману 27,5 тыс. человек [637] М.И. Кутузов. Т. 4, ч. 1. С. 361, 440; Ч. 2. С. 552. (потери — не менее 120 тыс. человек). «Главная армия, — рапортовал Кутузов Александру I из Вильно, — пришла в такое состояние, что слабость ее в числе людей должно было утаить не только от неприятеля, но и от самих чиновников, в армии служащих». Ф. Стендаль был близок к истине, заявив, что «русская армия прибыла в Вильно не в лучшем виде», чем французская.

Советские и постсоветские историки либо обходят общую цифирь русских потерь молчанием (Н.Ф. Гарнич, Б.С. Абалихин, В.Г. Сироткин, О.В, Орлик), либо глухо упоминают о ней в контексте разных цифр [638] Жилин П.А. Указ. соч. С. 339; Бескровный Л.Г. Указ. соч. С.455; Гуляев Ю.Н., Соглаев В.Т. Указ. соч. С. 354. , либо даже намеренно преуменьшают ее, уверяя нас, что к Неману вышла «половина (?! — Н.Т .) той армии, что стояла у Тарутина» [639] 3аичкин И.А., Почкаев И.Н. Русская история. От Екатерины Великой до Александра II. М., 1994. С. 499; История России. С начала XVIII до конца XIX в. / Отв. Ред. А.Н. Сахаров. М., 2000. С. 317. , т. е., надо полагать, 60 тыс. человек, не считая ополчения.

Ослабевшая более чем на три четверти «в числе людей» армия к тому же «потеряла вид»: она больше походила на крестьянское ополчение, чем на регулярное войско, что и вызвало у Великого князя Константина Павловича на параде в Вильно крик возмущения: «Эти люди умеют только драться!» [640] Тургенев Н.И. Россия и русские. М., 1907. Ч. 1. С. 25.

Учитывая состояние Главной армии, Кутузов в рапортах Государю от 1-го, 2-го и 9 декабря настойчиво предлагал дать ей отдых «до двух недель», «ибо, если продолжить дальнейшее наступательное движение, подвергнется она в непродолжительном времени совершенному уничтожению». Отсюда некоторые историки, включая Е.В. Тарле, уже делали вывод о том, что Кутузов будто бы имел целью «выгнать Наполеона из России и — ни шагу далее». Главной же опорой для такого вывода служили прямые свидетельства столь разных людей, как недруг Кутузова английский комиссар при его штабе генерал Р. Вильсон и доброжелатель фельдмаршала государственный секретарь Российской империи адмирал А.С. Шишков — оба они ссылались на свои разговоры с Кутузовым. Просто отбрасывать их свидетельства, как это делали Л.Г. Бескровный и П.А. Жилин, нет оснований. Но в главном советские военные историки правы: Кутузов против заграничного похода русских войск, по крайней мере официально, не возражал.

Фельдмаршал мог, конечно, в частных разговорах с Шишковым и особенно с Вильсоном поворчать о тяготах и ненадобности для России заграничного похода, тем более что непрестанное понукание со стороны Англии, готовой, как тогда говорили, «биться с Наполеоном до последней капли крови… русского солдата», раздражало его. Он даже самому Александру I сказал при встрече с ним в Вильно: «Ваш обет исполнен, ни одного вооруженного неприятеля не осталось на Русской земле. Теперь остается исполнить и вторую половину обета: положить оружие» [641] Шильдер Н.К . Император Александр I. Его жизнь и царствование. СПб., 1905. Т. 3. С. 137 (свидетельство А.С. Шишкова). . Сказал, но не настаивал на сказанном. «Когда он, — говорил Кутузов Шишкову о Государе, — доказательств моих оспорить не может, то обнимет меня и поцелует; тут я заплачу и соглашусь с ним». Более того, преследовать врага за Неманом Кутузов планировал еще до прихода французов в Вильно [642] См.: М.И. Кутузов . Т. 4, ч. 2. С. 455, 495–496. . Его декабрьские рапорты царю предусматривали необходимый отдых только для Главной армии, тогда как менее изнуренным войскам Чичагова и Витгенштейна, а также казакам Платова предписывалось безостановочно «следовать за неприятелем до самой Вислы» [643] Там же. С. 499, 503, 582. .